Неожиданную расшифровку (конечно, только одну из возможных) в связи с этим получают загадочные строки Артюра Рембо: «Juifs errants de Norvege/ Dites-moi la neige», букв. пер. — «Евреи, бегущие из Норвегии, / Скажите мне «снег»). И всё же — что имел в виду поэт? Современную европейскую аристократию? Самих Thuata de Dannan? Что-то ещё?
О сложившейся к началу XIX столетия «системе Ротшильдов» Татьяна Грачева пишет так: «Так вот, тогда, в 1815 г., братья Ротшильды предварительно создали для себя все возможности, подготовили, так сказать, фундамент для превращения этой политики в дальнейшем в матрицу. Та война была своего рода полигоном, где были задействованы банки, созданные Ротшильдами по всей Европе. Именно тогда они провели испытание степени разрушительности воздействия сети на государственную иерархию и увидели эффективность этого воздействия. Сеть как наднациональная, глобальная технология невидимой Хазарии, как антисистема, противодействующая системе традиционной государственности, была апробирована во всей её совокупности — через включение инфраструктуры сети и через использование сетевых средств. В качестве инфраструктуры выступила сеть ротшильдовских банков, а в качестве средств её ячейки — тайные агенты, использующие секретные маршруты для передвижения и контактов с обеими воюющими сторонами. Это были торговцы, коммерсанты, которым разрешалось пересекать английские и французские блокады. Эти агенты занимались ещё и сбором разведывательной информации, что позволяло Ротшильдам быть в курсе всех дел на войне и использовать собранную разведывательную информацию для выгодной игры на бирже. <…> Таким образом, после поражения Наполеона Ротшильды, скупив огромное количество британских облигаций, ставят под полный контроль британскую экономику и заставляют правительство Англии учредить Банк Англии под контролем всё тех же Ротшильдов. За экономической оккупацией следует оккупация политическая, и Англия становится колонией невидимой Хазарии. Натан Мейер Ротшильд был известен своими злобными проклятьями и угрозами. После того как, вслед за Конгрессом в Вене (сентябрь — июнь 1814 г.), созванном по поводу планов Ротшильдов, сформировать мировое правительство, русский царь Александр I сорвал эти планы, Натан Ротшильд проклял его и поклялся, что он сам или кто-нибудь из его потомков уничтожат весь род царя, вплоть до самого последнего члена царской династии. Прошло 100 лет, и потомки Натана Ротшильда оказались среди спонсоров русской революции и большевиков, убивших всю царскую семью (Lev Gunin. GULAG of Palestine. Canada, 1995)»[459].
Объединение Британской короны и Ротшильдов против России становится реальной силой мировой политики.
Здесь надо иметь в виду, что, как бы ни мыслить о приведении Романовых к Верховной власти, новая династия, пусть не сразу, начала выходить из-под английской опеки. Это было крайне трудно. Теме происхождения Романовых и их связи с истинно Царским Родом мы посвятили отдельное исследование под названием «Благословение и проклятие. О "второй расе" Русских Царей», вошедшее в нашу основную книгу «Русь, которая правила миром»[460]. Романовы, происходившие не из царского, а из жреческого рода прусских (тех же русских) жрецов Криве-Кривейте (основателем рода был в III веке полубаснословный Вейдевут), в XIV в. стали «кощеями» московской ветви Рюриковичей. Они, безусловно, нуждались в родовом «восполнении». Первый Романов, царь Михаил Феодорович, женился (совершенно очевидно, что его женили) на Марье Владимировне Долгоруковой, из рода Рюриковичей. Однако она тяжело заболевает чуть ли не в день свадьбы, а затем умирает через пять месяцев. Летописи многозначительно называют эту смерть «карой Божией». Тогда же появляется анонимное «пророчество» о том, что всякий Романов, женившийся на Долгоруковой, должен умереть страшной смертью.
Об «Артемии Ивановиче Диеве» мы уже говорили. «Но обратите внимание на то, в какое время его направили "лекарствовать" на Руси, — пишет Арсен Мартиросян[461], — ведь это был период не только начала правления новой династии Романовых, но и то самое время, когда едва ли не одновременно с восшествием Михаила Федоровича на престол Русь оказалась втянута в печально знаменитую по европейской истории Тридцатилетнюю войну. Эта основанная на противоборстве двух течений в христианстве война велась за контроль над миром между постепенно ослабевавшим, но всё ещё достаточно могучим католицизмом и день ото дня набиравшим силу протестантизмом. И Россия, вопреки всем своим национальным интересам, требовавшим в целом оставаться нейтральной, вступила в этот многолетний ожесточённо кровавый конфликт на стороне антигабсбургской, т. е. протестантской коалиции. Причём не просто на стороне антикатолической антигабсбургской протестантской коалиции, но именно как "Третий Рим" против Священной Римской империи германской нации (так называлась империя Габсбургов (наследовавшая в этом смысле Империи Гогенштауфенов. — В.К). <…> Кончилось всё это весьма плачевно для России: в тексте завершившего этот тридцатилетний общеевропейский конфликт Вестфальского мира 1648 г. имя московского государя стояло на предпоследнем месте — ниже его был захудалый трансильванский князь. А до этого — в 1634 г. — унизительный Поляновский мир, после — в 1648 г. — до сих пор отравляющий историческую память России и Польши Андрусский мирный договор, далее — в 1661 г. — унизительный Кардисский договор и ещё много такого, что открыто задевало честь и достоинство допетровской Руси. И уж вовсе неудивительно, что всего за два года до рождения Петра I появился первый в истории Европы общеевропейский геополитический план колонизации и закабаления России!».