213
ние фашистской прессы» в здании посольства, «участие в траурном вечере по поводу смерти Гинденбурга» и
прочие контакты затем перекочевывали в обвинительное заключение по делам немецких эмигрантов (Ганс
Ауэрс, Зигфрид Штейнметц, Артур Штенцель).
Посольство Германии находилось в центре переулка длиной в несколько сотен метров, который упирался в
два самых важных адреса немецкой политэмиграции в Москве. Речь идет, с одной стороны, о Немецком
клубе на улице Герцена, с другой — об общежитии на улице Горького, где проживали руководители и
функционеры Коминтерна. Из этого общежития, вошедшего в историю как «отель Люкс»379, на расстрел
только по линии УНКВД МО были отправлены 24 человека380, хотя структуры Исполкома Коминтерна
находились под контролем центрального аппарата НКВД. В нашей базе данных по этому адресу проживали
Люси Бауэр, Гертруда Тифенау, Бернард Рихтер, Генри Борн, Эрвин и Эрна Петерман, Ганс Ридель, Фриц
Шульте-Швейцер, Георг Брюкман-Мюллер, Ганс Андер-Кнот, Ганс Блох.
Выше по улице Горького, в доме под номером 79/81, находились различные организации-наследники
Межрабпома (Международной рабочей помощи), распущенного в 1935 г. На втором этаже здания
находилось законспирированное представительство КПГ. На верхних этажах располагалось несколько
комнат, куда селили партийных функционеров, занимавших в Германии высокие посты. В частности, там
проживали Пауль Шербер-Швенк, Марта и Фриц Глобиг, Роберта Гроппер с мужем. В июне 1938 г.
представительство КПГ переселилось на улицу 25 Октября, в двух шагах от Красной площади, что
позволяло наладить лучшую конспирацию его работы.
Клуб иностранных рабочих в 20-е гг. располагался на Малой Дмитровке, в 30-е гг. в его распоряжение был
предоставлен особняк на улице Герцена, дом 19. Поскольку немецкая секция клуба доминировала над
остальными, он вошел в историю как «Немецкий клуб». Об участии в его мероприятиях обязательно
спрашивали арестованных на допросах. Наличие клуба давало возможность трудоустроить немало
эмигрантов, в разное время клубом заведовали Вальтер Розе-Розенке, Арнольд Цвиккер, Пауль Шербер-
Швенк. Культоргом клуба был Эрнст Штейнбринг, инструктором физкультуры — Курт Бертрам, завхозом —
Курт Арендт. Все они были впоследствии репрессированы.
379 Mayenburg R. Hotel Lux. Mit Dimitroff, Ernst Fischer, Ho Tschi Minh, Pieck, Rakosi, Slansky, Dr. Sorge, Tito, Togliatti, Tschou En-lai, Ulbricht und Wehner im Moskauer Quartier der Kommunistischen Internationale. Muenchen, 1978.
380 БуТовский полигон. Вып. 7. С. 327.
214
Многие эмигранты из Германии, попавшие в нашу базу данных, работали в клубе на общественных началах
— Роберта Гроппер заведовала женским активом, Елизавета Фрицше вела кружок рисунка. Яков Гебель и
Эрих Шуман являлись библиотекарями, врачи Вальтер Домке и Адольф Босс координировали работу
медицинской, а инженер Рудольф Бетгер — технической секции. Клуб был закрыт в конце 1937 г., почти
одновременно с немецкой школой им. Карла Либкнехта, где учились дети немецких эмигрантов.
Дом политэмигрантов находился на Воронцовом поле (ул. Обуха, д. 3) и служил пристанищем для рядовых
членов КПГ, если они были признаны в статусе беженца от преследований буржуазной полиции. К 1937 г.
там проживало несколько шуцбундовцев, и администрации порой приходилось гасить «межнациональные
конфликты» между австрийцами и немцами. Там была столовая, где эмигрантов кормили, плюс выдавали
неработающим 50 рублей в месяц. Дом находился в ведении МОПР, сотрудники которого прилагали немало
усилий для того, чтобы трудоустроить своих подопечных вне Москвы. Но те возвращались, ибо бытовые
условия в регионах были не намного лучше того, что им могло предложить столичное общежитие. Функ-
ционеры КПГ, такие как Вилли Клейст, воспринимали переселение на улицу Обуха как наказание, ибо
отказывались проживать вместе с «подозрительными элементами».
Дом политэмигрантов располагался на территории Ленинского района столицы, и соответствующее
райотделение НКВД черпало оттуда свой «контингент» в рамках национальных операций. Георг Герман был
обвинен в том, что, «проживая в доме политэмигрантов, вошел в состав троцкистской шпионской
организации из политэмигрантов, существовавшей в этом доме». Однако сколько-нибудь четкого
оформления эта организация так и не получила. К апрелю 1938 г. в Доме политэмигранта не осталось ни
одного мужчины, да и женщины большей частью являлись родственниками репрессированных. После ареста
сына туда была отправлена Кэти Розенбаум. Она показывала на допросе, что в комнате проживало 11
женщин, из них 3 были арестованы до нее. Скученное проживание эмигрантов одной национальности
создавало благоприятную почву для взаимных обвинений и доносов, многое из того, что отложилось в
предыдущие годы, было востребовано в период немецкой операции.
В Доме политэмигранта проживали супруги Пауль Шефер и Анна Лехнер, Эрна и Эрнст Штельцер, Франц
Штенцель с женой и сыном, Генрих Грюнвальд, Эрих Шульце, Иоганн Шлефель, Вильгельм Ген, Франц
Койферт, Эрик Флеммиг, Генрих Стаффорд. После весны 1938 г. дом стал постепенно заполняться новыми
жильцами, но в нем
215
слишком многое напоминало о произошедшем. Так, кладовые были забиты вещами репрессированных.
Имущество семьи Штельцер, включая библиотеку из 200 книг, только в начале 1941 г. было сдано в госфонд.
Несколько человек из нашей базы данных, как правило, инвалиды проживали на дачах МОПР,
располагавшихся в ближнем Подмосковье: в Покровском-Стрешнево, Перловке и Ильинском.
Обильную жатву собрали сотрудники НКВД в доме иностранных специалистов и рабочих по адресу
Ананьевский переулок, 5: всего около 30 человек, из них 12 были расстреляны в Бутово. В этом доме были
арестованы в основном специалисты, приглашенные из Германии: Мартин Кнауте, Эрвин Моргнер, Ганс
Петерсен, Людвиг Рут, Фриц Поллак, Владимир Торнер, Альфред Шмидт, Рейнвальд Бартоломей, Герман и
Отто Мюллер. По отношению к оставшимся членам семьи проводилась тактика выдавливания с
жилплощади, которая считалась служебной. Согласно показаниям Герты Дирр, «домоуправляющий нашего
дома Володин безобразно относился к жильцам дома — женщинам, у которых арестованы мужья... В самой
грубой форме выселял из квартир женщин — жен арестованных, самовольно запечатывал квартиры и в
отсутствие жильцов забирал из квартир кожаную мебель (принадлежащую Наркомтяжпрому)».
Кооператив немецких специалистов «Мировой Октябрь» (Выставочный переулок, 16а) строился с большим
трудом, что вызывало обильный поток жалоб от будущих жильцов, уже внесших паевые взносы. Этот дом
является лидером по числу расстрелянных — в бутовском списке по этому адресу 32 имени.
Неквалифицированные рабочие из Германии в 30-е годы компактно проживали в исторических местах по
правому берегу Яузы, где со Средних веков располагалась Немецкая слобода. По адресу улица Большая
Почтовая, 18/20 находилось несколько десятков деревянных бараков и кирпичных пятиэтажек, многие из
которых заселены и по сегодняшний день. В этом микрогородке все знали друг друга, поэтому отсюда
забирали преимущественно соседей и родственников. Среди арестованных на Большой Почтовой: семьи
Мюнделей, Фидлеров, строители-каменщики Курт Гранц, Густав Гримм, Отто Фридлянд, Вильгельм
Фридрих, Фриц Циммериммер, уборщица в здании Коминтерна Кэти Отто и ее мужья Карл Форбергер и
Антон Томашек.
Выше по течению Яузы, напротив массивных корпусов Электрозавода, находился дом его иностранных
рабочих (Матросская тишина, 16а), «микроистория» которого представлена в книге С. В. Журавлева381.
Новые штрихи в данный сюжет вносит дело Елены Шредер,