Исаак Маркович Бацер, Андрей Иванович Кликачев
Позывные из ночи
(повесть о разведчиках)
ОТ АВТОРОВ
Авторы выражают благодарность сотрудникам партийного архива Карельского обкома КПСС и Комитета государственной безопасности при Совете Министров Карельской АССР, а также непосредственным участникам и очевидцам описываемых событий, — всем, кто фактическим материалом и советами способствовал появлению этой книги.
ПО СЛЕДАМ ПОДВИГА
Миниатюрный ЯК-12, скользнув лыжами по ледяной поверхности аэродрома, взмыл вверх и взял курс на Заонежье. Летчик, совсем молодой человек в форменной фуражке, из-под которой выбивались русые пряди, молча вел машину.
Пассажиров, как и положено, было трое. Один из них сидел рядом с пилотом и с интересом осматривал местность. Машина, приближаясь к Сенной Губе, уже летела над островами Онежского озера. Сверку они казались яркими узорами на белоснежной скатерти.
Летчик был занят своим делом, и поэтому не обратил особого внимания на сидящего позади уже пожилого человека в черном полушубке и армейского образца высоких хромовых сапогах. Между тем это был не обычный пассажир. Панорама, открывающаяся с борта самолета, была для него как бы огромной контурной картой, на которой он без труда мог бы проставить названия деревень, островов, заливов.
Пассажир в полушубке волновался. Он то и дело смотрел в окно и вдруг неожиданно произнес: «Вот здесь!»
Да, именно здесь двадцать с лишним лет назад он совершил свой первый прыжок с парашютом в тыл врага. А потом было много прыжков, много рейдов, много смертельно опасных схватов.
И вот сегодня, сейчас, все это ожило в его памяти. Сразу же предстали перед ним боевые друзья и соратники тех невероятно трудных лет борьбы.
Да, это были годы испытаний. О них и рассказ.
* Часть 1 * ОСТРОВА ЗА КОЛЮЧЕЙ ПРОВОЛОКОЙ
Глава 1 ШУГА
Положение, в которое попал Алексей Орлов в этот ноябрьский вечер 1941 года, с полным основанием можно было назвать критическим. И он это понимал значительно лучше, чем его случайная спутница. Конечно, и несколько часов назад особых причин для радости не было. Но тогда здесь, в тылу, вместе с ними находилась целая группа людей, к тому же располагающая средствами переправы.
А теперь?..
Все, что было с Орловым до двадцать второго июня, казалось ему озаренным солнцем, ясным, радужным, все, даже служебные неприятности. А то, что после двадцать второго, — плавающим в густом, тяжелом тумане, каким-то ночным кошмаром, который никак не прекращался.
«Ни одного вершка своей земли не отдадим никому» — это до 22 июня. А после… Занятые врагом города, оккупированный Петрозаводск, женщины и дети, лишенные крова, хвастливые фашистские марши по радио, — все это после. До и после… Увы, «до» отодвинулось куда-то очень далеко, так далеко, что отрезок жизни, озаренный солнцем, стал на какое-то время невидимым. А это тяжелейшее «после» окружало, давило и заставляло спрашивать себя: «Нашел ли ты свое место в борьбе? Что ты делаешь сегодня для того, чтобы рассеялся ночной кошмар, чтобы солнце вновь засияло над всей страной?»
До войны Орлов работал участковым уполномоченным милиции на территории Сенногубского и Кижского сельсоветов. Обязанности ясны: следи, чтобы соблюдался закон в большом и в малом. И Орлов бдительно стоял на страже закона. Этого крепко сбитого, веселого парня хорошо знали в деревнях.
Страстный охотник и рыбак, Орлов всем сердцем полюбил Заонежье. Тихими вечерами кружил на моторке между бесчисленными островами и островочками, любовался многоглавой церковью, построенной из дерева при помощи одного только топора без единого гвоздя удивительными мастерами прошлого. Любовался он и крестьянскими домами, высокими, двухэтажными, с резными балконами, с напоминающими кружева наличниками, со светлицами, прячущимися под самой крышей. Пора домой участковому, а он все прислушивается к девичьим песням, разносящимся над чистой онежской водой.
Да, радовала жизнь. Но забрала эту радость война.
Орлов оказался в числе тех, кому было поручено организовать эвакуацию населения. Легко сказать — организовать.
— Никуда мы не поедем, — говорили старики. — Да и скотину куда прикажешь, в карман положить? Отродясь сюда враг не добирался. Нечего раньше срока в колокол бить.
Ошиблись старики. Враг пришел, коварный, жестокий, и плохо пришлось нашим людям, не успевшим уехать.
Что же касается Орлова, то он, отправив семью, остался в составе истребительного батальона. 9 ноября все бойцы и командиры собрались в деревне Типиницы, что километрах в тридцати от Сенной Губы. Враг был близко. Истребительный батальон оказался отрезанным от регулярных частей Красной Армии, оставшихся там, за Медвежьегорском. Он был малочислен, вооружен одними винтовками, да несколькими ручными пулеметами и, конечно, не мог оказать серьезного сопротивления противнику. Решили занять оборону. Рассчитывали на прибытие парохода. Ведь эвакуироваться теперь можно было только по озеру.