Торговец согласился и ответил царю Викраме:
— С сегодняшнего дня ты будешь сидеть на верхушке пресса, выжимающего масло, и следить за его работой, а я буду кормить и одевать тебя.
И Викрамадитья, бывший когда-то правителем Уджаини, пока злая судьба не отдала его во власть Сатурна, который превратил его в низшего из смертных, согласился на предложение торговца. С этого дня он сидел на верхушке пресса и давил масло. Лицезрейте игру судьбы! День и ночь искалеченный царь Викрама погонял быков, вращавших жернова, и чувствовал себя в неоплатном долгу перед маслоторговцем за пищу, одежду и кров, что тот давал ему. Так прошло ещё пять лет.
Тот же, кто хочет узнать, что было дальше, должен слушать теперь со всем вниманием. Шло время, и у царя Викрамы появилась привычка петь, погоняя быков, которые целый день ходили по кругу, приводя в движение жернова. Царь был одарённым музыкантом и знал все музыкальные раги (лады и тональности). И вот однажды, сидя, как обычно, на верхушке пресса, он начал петь прекрасным голосом рага-дипаку.Всё своё сердце вкладывал он в пение — и внезапно от силы мелодии, умноженной многократно мощью его голоса, все светильники в городе сами собой зажглись.
И случилось так, что в это самое мгновение, когда огни вспыхнули в каждом доме, на балконе царского дворца стояла дочь Чандрасены, царевна Падмасена. Смотрела она и дивилась, что город внезапно стал таким, каким бывает лишь во время праздника огней Дивали.
— Кто повелел зажечь сегодня светильники во всём городе? — спросила она служанок. — Ведь сегодня не Дивали, и нет ни пышной свадьбы, ни другого праздника. Идите и всё разузнайте! Выясните, кто приказал зажечь огни.
И лишь сказала она это, как царь Викрама допел рага-дипаку до конца, и все до одного светильники погасли в единый миг, так же внезапно, как зажглись.
А затем он начал петь рага-шри в переложении для голоса. Услышав его пение, царевна воскликнула:
— Кто этот великий музыкант, развлекающий нас, не открывая своего имени? Есть ли кто из моих слуг? — крикнула она. — Ступайте быстрее и разузнайте, где этот певец. Да поспешите!
Послушно бросились служанки выполнять приказание своей повелительницы. Весь город обошли они и наконец явились в дом торговца маслом, где нашли сидящего на верхушке пресса Викрамадитью. И увидели они, что этот безрукий и безногий калека — и есть тот чудесный певец. Тотчас поспешили служанки обратно во дворец и сказали царевне;
— О госпожа! Знаешь ли ты того вора, чьи кисти и стопы были отрублены, а сам он, по велению твоего отца, был выброшен вон из города? Это случилось больше семи лет назад. Так вот, этот калека сидит на верхушке пресса в доме маслоторговца, давит масло и поёт эту песню.
Тогда царевна сказала служанкам:
— Ступайте же скорее и приведите его.
Но одна из служанок, расхрабрившись, возразила:
— Если мы его приведём, царь придёт в ярость, и гнев его падёт на наши головы. Лучше мы сначала доведём до его слуха твоё пожелание, о госпожа! Как бы твой отец не счёл себя оскорблённым при виде этого калеки здесь, во дворце!
На это царевна резко ответила:
— Нет в том никакой надобности! Потом я сама расскажу отцу
обо всём. А сейчас идите и пригласите этого певца во дворец, потому
что все мысли мои стремятся к нему.
Вновь бросились служанки к торговцу маслом и, испросив его разрешения, пригласили Викрамадитью к царевне. Как ни старался он ответить отказом, подозревая, что Сатурн ещё не оставил замыслов покончить с ним, девушки настояли на своём и повели его во дворец.
Так Викрамадитья встретился с царевной Падмасеной, которая усадила его на почётное место и сказала:
— Ты — знаток и искусный исполнитель par, так услади мой слух одной из них. Ты знаешь о музыке всё, и голос твой сладостен. Должно быть, ты — один из небесных музыкантов.
И с этого дня увечный царь Викрамадитья проводил всё своё время во дворце, как того пожелала царевна, и услаждал царскую дочь своим певучим голосом, исполняя раги и рагини[21]—особые для каждого времени дня и ночи. Так, развлекая царевну своим пением, царь Викрама дожил до окончания периода в семь с половиной лет.
А царевна тем временем твёрдо решила, что если суждено ей выйти замуж, то выйдет она только за царя Викраму. И чтобы сбылось это её желание, начала она поститься. Служанки донесли об этом царице, и та отправилась в покои дочери испросила, в чём причина её несчастья. Царевна на расспросы матери ответила:
— О матушка! Я твёрдо решила выйти замуж за человека, который с недавних пор поёт для меня во дворце. Он — мой избранник, и ни за кого другого я замуж не выйду.
До глубины души оскорбили царицу эти безрассудные слова, и она воскликнула:
— Дочь моя, неужели ты обезумела? Тебе суждено выйти замуж за могущественного царевича. Этот жалкий калека так же далёк от тебя, как земля — от небес! Прекрати эти вздорные речи и будь разумной девушкой.
Но царевна ответила матери:
— Я не нарушу своей клятвы. Только этот человек станет моим мужем.
Тут царица поняла, что победить безумное намерение, завладевшее царевной, будет не так-то просто. И в тревоге направилась она за советом прямо в покои своего супруга, царя Чандрасены. А царь как раз в это время расспрашивал придворных: