Аннотация

Дмитрий Волчек:
“Здравствуйте! Меня зовут Павел Кушнир. Я по профессии, не побоюсь этого слова, пианист и работаю солистом филармонии в городе Курске. Мне хочется попробовать свои силы в художественном переводе с английского языка на русский. Больше всего меня сейчас интересует творчество Кэти Акер и Раймонда Федермана”.
Такое письмо я получил несколько лет назад. Получил и не ответил. И вспомнил о нем только сейчас, когда пришло известие о том, что Павел погиб в российской тюрьме.
Сегодня весь день читал его единственную изданную книгу, — роман «Русская нарезка». Изданную в Дюссельдорфе и прошедшую незамеченной. «Нарезка» — это cut-up Берроуза, которого Павел в романе сравнивает с Моцартом.
Начинается роман с оммажа Пьеру Гийота — «Эдем. Эдем. Эдем», только дело происходит не в Алжире, а во время советского наступления в Восточной Пруссии. Как и Гийота, Кушнир взрывает синтаксис, перекручивает слова: неописуемые зверства уничтожают и русский язык, отменяя любые правила.
Павел был идеальным читателем «Митиного журнала»: видно, что он знал не только Акер, Гийота и Берроуза, но и Ильянена, Улитина, Харитонова.
Я всю жизнь мечтал получить такую рукопись, сделанную из всего того, что мне дорого в литературе, и, надо думать, Павел намеревался мне ее прислать. Но я не ответил на его письмо о переводах, и он решил не приставать.
Все пишут о том, что он был гениальным музыкантом, но он был и замечательным писателем.
Значительная часть романа — это его дневник, идущий вспять, как бы убегающий от шокировавших автора событий 2014 года, которые он сравнивает с пришествием гигантской свиньи.
«Мёртвое вытянутое прочное в редких крючковатых волосках бледное длинное большое, огромное рыло безглазой свиньи вплыло в оконце, вздрагивая, lоворачиваясь, выставилось, и тихо, уверенно, хищно хрюкнуло».
Павел Кушнир опознал эту свинью, проклял ее, и она его растерзала.