Об авторе

Каминский Леонид Давидович
(1931-2005)

Леонид Давидович Каминский родился 27 апреля 1931 года в Калинковичах Гомельской области. Окончил Ленинградский инженерно-строительный институт в 1954 году и Московский полиграфический институт в 1966 году. Специальность - художник-график. Дипломная работа - книжка юмористических рисунков "О больших и маленьких".
Член творческих союзов Санкт-Петербурга: писателей, художников, журналистов, театральных деятелей.
Основное направление в творчестве для детей - юмористические произведения дошкольного и младшего школьного возраста. Жанры: рассказы, сказки, стихи, рисунки. Занимается коллекционированием и публикацией школьного юмористического фольклора, выступает на эстраде и в школах с юмористической программой.
С 1981 по 1992 год - исполнитель роли Учителя смеха в авторском эстрадном представлении для детей "Урок смеха" в Ленинградском театре "Эксперимент". С 1979 года по настоящее время - редактор-составитель отдела юмора в журнале "Костёр". С 1966 года - постоянный автор журнала "Весёлые картинки" (около 100 публикаций). Сотрудничал с детскими журналами: "Искорка", "Мурзилка", "Миша", "Баламут", "Автобус", "Буратино", "Кукумбер". Один из создателей и главный художник журналов "Баламут" и "Автобус".
На международном фестивале юмора "Золотой Остап" в 1998 году в номинации "Юмор для детей" награждён дипломом и малой статуэткой "Золотой Остап".

- Что у вас за профессия такая - учитель смеха? И где вы свои уроки проводите?

- А вы что, хотите заявление написать в школу смеха?

- Да разве надо учить смеяться?

- Но пишут же школьники мне письма вроде этого: "Дорогой учитель смеха! Я очень люблю смеяться и смешить других. Я бы тоже хотела стать учителем смеха. Напишите мне, где учат этой профессии и куда подавать заявление". Что ответить? Действительно, кто готовит юмористов? Сразу признаюсь - я не теоретик в области юмора. Могу поделиться только своим индивидуальным практическим опытом "преподавания" юмора младшим школьникам, чем я занимаюсь около 20 лет.

- Словом, вы "университетов не заканчивали"?

- Заканчивал, но достаточно серьезные. Первое мое образование - Ленинградский инженерно-строительный институт. Хотя, впрочем, там я и прошел определенную школу юмора. Вместе с другими "остряками" рисовал в огромной, склеенной из обоев стенгазете "Молния" карикатуры на нерадивых студентов и дружеские шаржи на преподавателей. Иногда наоборот... Начальству это, разумеется, не нравилось. Второе мое образование - полиграфический институт. После него я и пришел в "Боевой карандаш"...

- Этот коллектив еще со времен войны известен...

- Со времен войны и ленинградской блокады. Настоящее содружество художников и поэтов, чьи плакаты заставляли людей смеяться над вещами грустными в ситуациях, когда, казалось бы, не до смеха. Но, как известно, смех рождает оптимизм. Оптимисты лучше и дольше живут. Тысячи примеров, вся статистика - на моей стороне. И "Боевой карандаш" почти тридцать лет убеждал меня в этом. Одновременно я начал печататься в "Литературной газете". Первый рассказ на 16-й странице в популярном некогда "Клубе 12 стульев" - "Графоман". Следом за "Литературкой" он был напечатан во многих изданиях в Союзе и за рубежом. А причина, подвигшая писать и рисовать для детей, - рождение дочери. Как и многие родители, я ходил по пятам за своим чадом и записывал ее "гениальные" высказывания. Рассказики про Машу с моими иллюстрациями были напечатаны в "Веселых картинках". С тех пор я подружился с этим симпатичным журналом и даже стал его постоянным автором.

- А что касается "учителя смеха"...

- Это произошло с помощью детского журнала "Костер", где в 1979 году мне предложили вести отдел юмора "Веселый звонок". "Костер" - журнал для школьников, поэтому я и решил, что отдел юмора должен вести учитель. И не просто учитель, а учитель смеха. Вот так, неожиданно для себя, стал учителем-самозванцем без законченного педагогического образования, на страницах журнала начал проводить "уроки смеха", "смешные" конкурсы. Реакция оказалась сногсшибательной - тысячи писем из разных концов Советского Союза. А количество, естественно, переходило в качество - так я стал обладателем уникальной коллекции школьного юмора, которой пользуюсь до сих пор. Между прочим, все это происходило в так называемые "застойные" времена, когда не все можно было печатать. А маленькие школьники - человечки без комплексов, "запретных тем" для них не существовало. Ребята присылали все, что казалось им смешным.

- Например...

- "Юный Пушкин прочел на экзамене в лицее свое стихотворение, которое очень понравилось старику Дзержинскому"... "Каждый год, 7 ноября, в нашей стране происходит Великая Октябрьская революция"... "Владимир Ильич Ленин отбывал ссылку на Саяно-Шушенской ГЭС и там придумал лампочку Ильича"...

- Да, такое и впрямь цензура не пропустила бы...

- Времена цензурных запретов вроде бы прошли. И я даже собираюсь выпустить своеобразную "Историю государства Советского в отрывках из школьных сочинений". Представьте, какая умопомрачительная история получилась бы. Не пропадать же шедеврам школьного юмора! В 1986 году в ленинградском издательстве "Детская литература" вышла моя книжка "Урок смеха", в которую вошли многие ребячьи письма с подлинными фамилиями авторов, а также мои рассказы, стихи и рисунки на школьную тему. Теперь "Уроки смеха" я провожу непосредственно в школах (а был еще и одноименный спектакль в театре "Эксперимент"). Некоторые ребята затем узнают меня на улицах, здороваются. Недавно один первоклассник заявил: "А я вас знаю - вы "мурзилку" преподаете!.."

- А что вам пишут школьники о сегодняшних политиках?

- Как правило, сейчас дети не политизированы. Думаю, это к лучшему. Во всяком случае, в моей почте эта тема не попадалась.

- Встречается ли у ваших юных корреспондентов "черный" юмор?

- Лично мне он не по душе. Может быть, я немного старомоден. Хотя есть детские писатели, которые пишут в этом жанре очень остроумно и талантливо, например, питерский писатель Валерий Роньшин. А дети, в основном, рассказывают такие лаконичные анекдоты: "Колобок повесился" или "Буратино утонул". Не знаю, какова природа такого юмора. Может быть, дефицит доброты в нашем обществе?

- Как вы все успеваете - работа в журнале "Костер", рисунки, стихи, выступления перед школьниками, еще и "Радио России"...

- Как-то успеваю. Во-первых, смешить детей - дело очень приятное. Это не только работа, но и удовольствие. А во-вторых, все эти дела связаны между собой. Например, на "Радио России" в "Уроке смеха", который я делаю вместе со своим другом поэтом Сергеем Махотиным, использую почту "Костра" и наоборот.

- Самая смешная история от Леонида Каминского...

- Наиболее курьезная история произошла с моим стихотворением "Объявление", которое впервые было опубликовано в "Веселых картинках" в 1983 году. В те годы в Ленинграде разные объявления вешали почему-то не на стены, а на водосточные трубы. И мое стихотворение начиналось так: "На трубе на водосточной объявление читаю: "Продаются очень срочно два зеленых попугая, кот породистый сиамский, зонт складной японский дамский..." и так далее. Потом шла сплошная путаница. Я нарисовал иллюстрацию к своему стихотворению, где изобразил объявление с разрезанной внизу "бахромой", где обычно пишут телефоны. И тут почему-то мне взбрело в голову написать номер моего домашнего телефона. Тираж "Веселых картинок" в то время был огромный. И вот тысячи звонков стали раздаваться в моей квартире. Дети спрашивали, где купить говорящего попугая, женщины интересовались импортными зонтами. Так прошел кошмарный месяц, и вдруг я с ужасом подумал - такой же семизначный номер наверняка есть и в Москве у какого-то бедняги!

- Хорошо, что в те времена лишь в Москве и Ленинграде были у телефонов семизначные номера...

- Мне хватило и двух городов. В Москве по поводу зонтов и попугаев звонили какому-то пенсионеру. Разобравшись, откуда ноги растут, он пожаловался на "Веселые картинки" в ЦК комсомола. Был скандал, журналу влетело. А бедняге помогли поменять номер телефона...

- А над чем больше всего смеялись во времена вашего детства?

- Увы, мое детство совпало с началом войны, с блокадой Ленинграда, позже - с эвакуацией. Поэтому ничего веселого вспомнить не могу. Наверное, мы смеялись, рассматривая в газетах и плакатах военные карикатуры Кукрыниксов и Владимира Гальбы, высмеивающих руководителей фашистского рейха. Тогда я и не мог предполагать, что с ленинградским художником Владимиром Гальбой мне посчастливится вместе сотрудничать в послевоенном "Боевом карандаше".