— Садитесь, ребята, — пригласила женщина.
Голос у нее был мягкий, и смотрела она не так строго, как милиционер, который их задержал.
— Ты где живешь? — Она подняла на Манюся голубые добрые глаза.
— Я на Гурчевской, — ответил он, не чувствуя страха.
— С родителями?
— Какое там! С тетей Франей, но она сейчас в больнице.
— А на чьем же ты иждивении?
Манюсь пожал плечами:
— Сам на своем… На чьем я могу быть иждивении? Тетя — в больнице, а я…
— Хорошо, — сказала женщина. — А кто мог бы за тебя поручиться?
В первую минуту Манюсь не понял вопроса. Но потом припомнил, как участковый велел родителям Скумбрии и Королевича явиться к нему в комиссариат. Он нерешительно улыбнулся и вдруг брякнул:
— Ну… Стефанек.
Чек сам не знал, почему ему пришла в голову именно эта фамилия.
— Стефанек? — Женщина-милиционер удивленно подняла брови. — А кто это?
— Вы не знаете? Ведь это лучший игрок «Полонии», — в свою очередь, удивился мальчик.
Но, видимо, это объяснение не удовлетворило ее, потому что она спросила:
— Он что, твой родственник?
— Нет, это тренер нашей команды.
— Какой команды?
— Футбольной. «Сиренки», той, что вчера выиграла турнирную встречу, — добавил он с некоторой гордостью, а сам подумал: «Трудно с ней разговаривать, решительно ничего не понимает в футболе. Как можно не знать Вацлава Стефанека?»
— Ну, ну… — Женщина-милиционер озабоченно улыбнулась. — Значит, этот Стефанек является вашим тренером?
— Ну конечно!
— Это его профессия?
— Нет, вообще-то он слесарь и работает на заводе имени Каспшака.
— Ах, вот как! — Озабоченное выражение исчезло с ее лица.
Сняв трубку, она набрала номер.
Только теперь Манюсь понял, в какую историю он попал. Женщина соединится с фабрикой, будет разговаривать со Стефанеком, и тот узнает, что левый крайний «Сиренки» не только предал свой клуб, но еще и обвиняется в краже лодки. Стефанек, безусловно, может сказать, что все это его не касается. Да и какое Манюсь имел право ссылаться на него? Как ему пришло в голову впутывать самого Стефанека в эти грязные дела?
Тем временем давал показания Рыжий Милек. Великий путешественник держался мужественно. Он с жаром рассказывал о своих великолепных планах.
— Разве это справедливо, что ялики стоят без дела? — горячо говорил Милек. — Я только хотел показать другу, как это будет, когда мы отправимся в дальнее странствование…
— Понимаю, паренек, — прервала его женщина, — однако, если бы все рассуждали так, как ты, получилось бы, что каждый может забирать ялики с пристани.
— Ну что вы! — запротестовал Милек. — Уверяю вас, что это не так. Кому охота плавать в такую погоду? Нужно же иметь любовь к этому делу. А я уже привык — на море ведь частенько бывает и похуже…
Наконец зазвонил телефон. Комиссариат соединили с заводом имени Каспшака. Женщина-милиционер попросила к аппарату Вацлава Стефанека. Манюсь ждал этого разговора с возрастающим страхом.
— Гражданин Стефанек? Говорят из девятого комиссариата, комната несовершеннолетних… Задержан парнишка, по фамилии Ткачик… Мариан Ткачик. Ссылается на вас… Так… Хорошо… Если можете, прошу приехать сейчас же…
Минуты ожидания тянулись бесконечно. Манюсю казалось, что он сидит не на стуле, а на раскаленной сковороде. Он и боялся появления тренера и в то же время с нетерпением ждал его. За окнами висела густая пелена дождя и тумана.
Буйными потоками струилась вода, омывая пышные заросли сирени. Воробьи тучами копошились под крышей соседнего дома… Но все это сейчас казалось мальчику каким-то далеким, чужим миром. «Как же мне смотреть в глаза Стефанеку? Что он скажет, когда увидит меня?» — думал Манюсь.
Вдруг кто-то громко постучал в дверь, и на пороге появился знаменитый футболист. Его зеленый плащ весь намок, на загорелом лице искрились капельки дождя. Он остановился, огляделся и, увидев Манюся, безнадежно развел руками.
— Ну что мне с тобой делать, Чек, что мне с тобой делать!
Во сто раз было легче, если бы тренер накричал на него, а не смотрел с таким укором.
— Значит, вы знаете этого мальчика? — спросила женщина-милиционер.
— Ох, знаю, знаю! — Стефанек покачал головой.
Она переложила на столе какие-то листки и, не отрывая от них взгляда, медленно произнесла:
— Если вы возьмете на себя опеку над этим парнишкой, мы его освободим. А иначе придется его задержать и передать дело в комиссию при районном совете.