Выйдя воскресенье из церкви, где я больше старался для вида. Когда невозможно избежать, приходилось идти, завёл разговор с Новаком.
— Анджей Радомирович, а не могли бы вы выдать 10 рублей. А я, когда получу оплату за месяц от Ивана Акимовича, вам тут же верну — елейным голосом "подкатил" к доверенному лицу.
— Ох, какой Вы неугомонный молодой человек. Ну, что Вы, опять придумали — Новак.
— Нам же скоро ехать в Москву, а затем в Гусь-Мальцевский — констатирую.
Новак приостановился и внимательно посмотрел на меня, ожидая, что ещё я "выкину". Понимаю, ему я, наверное, уже очень надоел. Везде лезу, смотрю, что-то делаю. Человек привык к спокойной и размеренной жизни, и никуда не спешить. Тут же приходиться "бегать за мной, как угорелому".
— Хочу, я себе подушечку особенную заказать для езды. А для этого целую телячью шкуру надо — развожу руки и показываю размер.
Деньги, я всё-таки получил и отправился на следующий день к знакомому кожевнику. Долго объяснял, какой мне нужен бурдюк с переборкой внутри для прочности, и с пробкой к завязывающейся горловине. Он так же должен вставляться в двойные плотные мешочки для крепости. Так, как я давно получил кличку среди крестьян "чудной хороший барин" и всегда расплачивался за свои причуды. Причём явно переплачивая, то мне он пообещал сделать, как надо. Плюс два мотка плотных ниток, которые стали неимоверно популярные, сами догадываетесь почему. Договорились, за девять рублей, сумасшедшие деньги для крестьянина. Но и выделанная хорошая кожа такого размера, и вся остальная работа стоили недёшево.
Мелочь пошла плотнику на изготовления плетёного короба для вещей, которых у меня прибавилось. В вализу уже все не помещались.
И остался у меня рубь,... на развод.
Глава-3.
Прошло 35 дней вот и середина лето. Жара в начале июля стоит неимоверная, как будто не Подмосковье, а южный берег Крыма. Глотая пыль, докатились до Москвы. Мой надувной матрасик Новак оценил, как барскую блажь и что мне, некуда деньги девать. Да ещё какие, деньжищи. Ну, наверно и поэтому в России, так плохо всё развивалось. Помещики, и начальственные люди у себя ничего менять не хотели и не любили. А только тащили из-за границы, когда там уже все всё признают и оценят. Караван же из крестьянских телег двинулся прямиком в Гусь-Мальцевский, объезжая Москву.
Обычно шумная Москва, в этот раз показалась "вымершей". Если простолюдины, ещё сновали туда-сюда, то благородных почти не наблюдалось. В этот раз, я лучше рассмотрел особняк Мальцевых на Якиманке. Хороший такой домишка — трехэтажный. На мой, избалованный взгляд человека 21 века, слишком безликий снаружи и не очень удобный внутри.
Тут нас и застают три известия. Первая, революции в Европе, которые мне до "лампочки". Вторая, менее приятная, восстание крестьян в Тульской губернии, и ее окрестностях. И самая плохая, третья. Начала эпидемии холеры, быстро расползающейся из южных районов империи на север. Дворяне в панике уезжают из городов в имения. Деловая жизнь и так не демонстрирующая, какого-либо внятного движения вперед, окончательно замерла в империи.
Мы, тоже не стали испытывать судьбу и решили завтра же отправиться в Гусь-Мальцевский, хотя я надеялся побыть в Москве, хоть несколько дней.
На этот раз, меня пригласили к столу на ужин, где я познакомился с сыном Иван Акимовича, Сергеем Ивановичем. Сам старший Мальцев был в столице. Сорокалетний, настоящий полковник, его императорского величества, с аккуратно подстриженной бородой и усами был проездом в Москве. На отца, кстати, совсем и не похожий. Круглолицый, с бородой и усами. Тут уже как в кино, много свечей на высоких подставках, дающих достаточно света. Лакеи в ливреях и перчатках, снующие туда-сюда. За столом много стеклянной посуды, по-моему, даже слишком. Много вина, крымского, что меня удивило. Из еды было много разных паштетов и соусов, салатов и рыбы. Из мяса только котлеты. Была и разная икра.
Само собой, разговор зашёл и о политике. Ну, я им и "выдал", мол, чем больше они там между собой будут резаться в этой Европе, тем лучше. Меньше к нам будут лезть. А поддерживать надо самого слабого, и по очереди, чтобы дольше между собой воевали. А русским не зевать, а деньги зарабатывать.
— Какие-то Вы,... крамольные мысли говорите — произнес полковник. И образовалась тишина за столом, даже лакеи замерли.