— Только приехал из Тулы — отвечаю.
— Тогда я, приглашаю, такого интересного молодого человека погостить у меня. Мне нужно подумать — перешёл на деловой тон хозяин и тоже убрал с разговора с.
Дальше слуга, проводил меня в комнату для гостей и предупредил, что ужин будет только вечером. Зато удивил его я. Затребовал помыться тёплой водой. Комната оказалась самой лучшей, что я тут, до этого видел. Высокие стены, оклеенные светло-красным материалом с золотистыми цветами. Небольшое окно, с разнокалиберными и разной мутности стёклышками. Витражи, какие-то, подумал я. Большая кровать с ночным медным горшком, стол и две пародии на кресла, но уже и не стулья. На столе светильник для трех свечей, но с одной свечой посередине. Графин с водой и бокал. Ну а на довесок, двери с двух сторон комнаты. Примерно через час, ввалились два бородатых мужика. Один тащил деревянную лоханку или корыто. Второй ведро с водой, литров на пятнадцать. Возможно и больше. За ними девушка, лет двадцати в богатом, но крестьянском наряде. Несла простыню, длинную рубашку и бутылочки с настойками. Я так обрадовался, что почти тут же, вытолкал их из комнаты. И с удовольствием залез в лоханку с водой полностью. Не ванна конечно, но я и этому, был безмятежно рад. Вытерся льняной простыней, плохо впитывающей воду. Потом надел длинную рубашку до щиколоток.
— А тапочек и не дали. Хотя может и хорошо, с такой-то санитарией — пробурчал себе под нос и пошлёпал босыми ногами до двери. Девушка стояла за дверью и ждала.
— Тебя как звать? — обратился к ней.
— Дуня. Барин.
— Вот что Дуняша, зови мужиков, пусть лохань заберут — и тут же развернулся и пошел в кровать.
Стоило только лечь, как глаза сами собой закрылись. Следующие два дня, я провёл в основном, гуляя во дворе большого особняка. Старался обращать больше внимание на жизнь окружающих. Есть мне в комнату, приносила Дуняша, а другие надобности выполнял кряжистый слуга Фёдор, из бывших солдат. На третий день, когда я уже весь извёлся, меня позвал Иван Акимович. Встретил он меня всё такой же, как будто с официального приёма в иностранном посольстве. Всё же он больше аристократ, чем купец, подумал я. На этот раз, предложил сесть на венский стул с полосатой обивкой подушки и спинки.
— Я, обдумал Ваше неожиданное предложение, и оно меня заинтересовало. Так сколько Вы, хотите? — и уставился на меня.
— Две тысячи серебром — отвечаю спокойно.
— Это слишком много, молодой человек — опять появилась с в его голосе.
Ну, к этому я был готов.
— Я готов снизить цену. А Вы, поможете мне с получением разрешение на хранение и производство сабель, ножей и ручного огнестрельного оружия. Возможно и некоторых других разрешений на производство.
В результате долгого разговора пришли к согласию, и мне пришлось в общих чертах рассказать о производстве. А куда деваться, выхода у меня всё, равно уже никакого и не осталось. Единственное, что не рассказал, как правильно делать флоат-ванну. Удивил знанием метрической системы. Договорились, я помогаю наладить производство оконного стекла, с сохранением тайны. За это время получаю 200 рублей ассигнациями в месяц. Вот тут, я уже упёрся на цене за свои услуги. Мальцев тоже понял, что какой-то козырь по производству остался и у меня. Я же объяснил, что придётся часть вещей заказывать и за свой счёт, что так будет удобней. Не буду же я, за каждой мелочью бегать к нему. Решили все организовать в Гусь-Мальцевском, там с охраной получше и приезжих почти нет. По окончанию первой плавки, я получаю тысячу рублей серебром и бумаги, на разрешения производства и хранения холодного и ручного огнестрельного оружия.
— А откуда у Вас, такие знания, Дмитрий Иванович? — вкрадчиво спрашивает меня собеседник — они не соответствуют, такому молодому человеку.
-Я надеюсь, Вы, никому не расскажите — и внимательно посмотрел на хозяина дома, увидев его кивок головой, продолжил. — Мне стал сниться Ангел. Мы с ним много и долго разговариваем, на разные темы. Только очень тяжело, он говорит на каком-то, малопонятном русском...Я совсем не всё понимаю. Мне кажется, проходит неделя, а может и больше. А когда я просыпаюсь, всего только одна ночь — собеседник слушает с широко открытыми глазами. Я продолжаю дальше — иногда он подсказывает, что я должен делать. Вот обратиться к Вам, например. Но многое я забываю — а вот пусть и думает, спиритизм в это время в моде. А так, мне легче объяснить все свои познания, плюс дополнительная страховка мне, всё же деньги не малые. — А часто и смеётся.
— А это, точно Ангел? — немного опешил от моих слов Мальцев. — А смеётся над чем?