«Нет, конечно, нет», подумал он в следующее мгновение. Все поступки, которые сделали его злом, также сделали его хранителем мира, и обеспечили безопасность для всех жителей Атлантиды.
Никакого другого пути просто не было.
До тех пор, пока он не увидел эту незваную гостью, на которую, едва только взглянув, он ощутил себя животным. Ее черты были столь невинны и ангельски, что в нем промелькнули проблески каких-то незнакомых эмоций.
«Сочувствие? Сожаление? Стыд?»
«Может все сразу?»
Ощущение было настолько ново, что он с трудом определил, что это было. Что делало эту странницу настолько отличающейся от других, что он стал различать цвета, и чувствовать, запрещенное богами, желание? Тем, что она напоминала хрупкую королеву фейри. Или тем, что она была всем, чего он всегда тайно желал - красоты, мягкости и радости, но он знал, что никогда не сможет этого иметь.
Его взгляд против воли впился в остальные части ее тела. Она не была высока, но имела царственную осанку, которая возвышала ее. Ее кожа была покрыта грязью и потом, что ничуть ее не портило. Ее одежда облегала ее совершенные округлые изгибы, и придавала ее красоте надлежащее почтение.
Еще более, непрошеных ощущений запульсировали внутри него. Непередаваемые ощущения. Он не должен был чувствовать, он должен был оставаться хладнокровным. Но он чувствовал и не был хладнокровным. Он жаждал исследовать все ее тело кончиками пальцев, погрузиться в ее мягкость, согреться в ее красочном сиянии. Он жаждал вкусить, да, именно вкусить все ее тело и рассеять неопределенность.
- Нет, - сказал он, больше для себя, чем для нее. - Нет.
Он должен уничтожить ее.
Она нарушила закон тумана.
Много лет назад предыдущий Хранитель не смог выполнить свой долг, был не в состоянии защитить Атлантиду, что в свою очередь, привело к гибели многих людей - людей, которых любил Дарий. Он не мог позволить, не должен позволить выжить даже этой королеве фейри.
Понимая это, Дарий все ровно оставался на месте, не двигаясь с места. Его холодная, жесткая логика боролась с его первобытным мужским аппетитом. Если бы только женщина отвела взгляд... но секунды превращались в минуты, а она по-прежнему смотрела на него, изучая. Возможно, даже оценивая.
Отчаянно пытаясь избежать влияния, которое она на него оказывала, он потребовал:
- Отведи свой взгляд, женщина.
Медленно, очень медленно, она покачала головой, смахнув красные завитки с висков.
- Мне очень жаль. Я не понимаю, что ты говоришь.
Даже ее голос был невинным, мягким и мелодичным, ласкающим его чувства. Только и он понятия не имел, что она говорила.
- Будь все проклято, - пробормотал он. - И будь я проклят.
Уголки его губ угрюмо дернулись. Он приказал себе оставаться равнодушным к ней, в то время как вложил в ножны свой меч и преодолел разделявшее их расстояние. Не было никакой причины делать то, что он собирался сделать, но он не мог остановиться. Его действия больше не зависели от его разума, он не понимал эту силу, или не хотел понимать.
От его приближения, она начала задыхаться. - Что вы делаете?
Он напирал на нее и толкал, пока она не уперлась в скалу; она держала металлический предмет, направленный на него, глупо щелкая им снова и снова. «Она действительно хотела защитить себя от воина дракона этой никчемной вещичкой?» Он легко вырвал это из ее рук, и швырнул за плечо. Не собираясь сдаваться без боя, она набросилась на него, пиная, колотя и царапаясь, как дикий демон.
Он схватил ее запястья и прижал их над ее головой. - Прекратите, - сказал он. Она продолжала извиваться, он вздохнул и стал ждать, когда она устанет. Прошло несколько минут, прежде чем она замедлилась, а затем остановилась и вовсе притихла.
- Вас за это посадят, - сказала она задыхаясь.
Ее теплое дыхание ласкало его грудь, эта опьяняющая сладость натолкнула его на воспоминания о семье, которую он не мог вытеснить из своей головы. Он резко отпрянул от нее, но запах страха и женщины уже окутал его, своей чувственностью. Он очень долго обонял только пепел; он не мог не наслаждаться этим новым ароматом. Глубоко вдыхая, он снова прижался к ней, и покрывавшая их одежда, была единственным намеком, что их разделял. Потребность прикоснуться к какой-либо ее части тела, отказалась покинуть его.
Она вздрогнула. "От холода?", заинтересовался он. "Или от бурного желания, схожего с его собственным?" Ее соски затвердели напротив его ребер, чувственно потираясь о них, и когда он наблюдал, как она покусывает свои мягкие, полные губы, подобно буре пробудилось желание. Отчаянной, дикой буре. Буре, настолько сильной, как сверхъестественное явление. Кровь дракона рванула к его члену, подобно свежей, горячей и всепоглощающей бурной реке.