- А идеологическую обработку он, поди, продолжил, - мрачно проговорила Альберта. Вонг только кивнул. Да уж, хотелось бы посмотреть на этого Гейра... прежде чем оторвать ему голову и поиграть ей в мячик. Нарочно не рассчитаешь - критичность у тяжелораненого, да еще с такими затратами ресурса, будет не то что на нуле, а в глубоком минусе, что ни расскажи, поверит. Но Вонг и тут удержался - что само по себе чудо, не меньшее, чем его выживание.
- Он спросил - мол, убедился, что силой против "Синей Молнии" ничего не сделать? Убедился, что за ней явно кто-то стоит? Я мог только согласиться. Но Гейр, кажется, не ожидал, что я вернусь в Сферу. И тем более не ожидал, что я пойду на союз с Гордоном - по идее, после того нашего поединка он должен был меня пристрелить с порога. Только вот Гордон благороднее, а я безбашеннее, чем Гейр мог предположить. Я решил так: во-первых, мой дом - это Сфера, на Планете мне нечего делать. Держусь на ногах - пора возвращаться. А во-вторых, если силой систему не взять, надо посмотреть, как она устроена изнутри. Вот я и посмотрел... - он помолчал. - Только вот нет там никакой системы. Да, вроде бы все говорило в пользу теорий Гейра - но это действительно просто очень сильная команда с очень одаренным лидером.
- Бывает и так.
- И вот это меня подкосило. Хорошо еще, про планы Гейра до меня дошло только недавно, иначе я бы точно сорвался. И так к тому шло, но тут случился один любитель чая.
Альберта добродушно расхохоталась. В этот момент за дверью послышался женский голос: "Элли, можно к тебе?".
- Входи! - разрешила Альберта и, повернувшись к Вонгу, пояснила: - Это капитан медкорпуса Елизавета Темницки, психиатр. Она очень заинтересовалась вашим здесь появлением.
- Такие люди, как вы, никогда не были на нашей стороне, - проговорила Темницки, внимательно глядя на Вонга. - Вы для нас настоящий подарок судьбы. Если вы не против, я хотела бы с вами побеседовать.
- Я готов ответить на интересующие вас вопросы, - ответил Вонг.
Дальше счет времени потеряла даже Альберта. Неудивительно - она хорошо знала Темницки, которая, вцепившись в интересную тему, не остановится, пока не раскопает все. Да и Вонга действительно прорвало - он упоминал, что все десять лет в Сфере предпочитал не распространяться о своей специфике, а Темницки могла рассказать ему о нем самом явно больше, чем знал он сам. Но именно Темницки первой заметила:
- А сейчас я все-таки сделаю над собой усилие и не буду пытаться выяснить все за раз. Не хватало еще довести вас до голодного обморока.
- Малореально, - пожал плечами Вонг.
- Не стану пробовать. Тем более что видимся мы точно не последний раз. Я вас буду наблюдать. Не потому, что считаю неблагонадежным, своей атакой на пиратский флагман вы доказали свою лояльность Республике на много лет вперед. Просто вы уникум. Подарки судьбы, знаете ли, берегут. А это мы умеем, - она улыбнулась со своим обычным видом усталого демиурга.
Вонг улыбнулся в ответ:
- Ваш медкорпус в лице Габриэль вытащил меня с того света, и это все, что я могу сказать на эту тему. Разумеется, остаюсь в вашем распоряжении, тем более что хочу проверить кое-какие свои догадки.
- К вашим услугам, - Темницки коротко склонила голову. - Но не сейчас.
25.
20 октября 3048 года
Как всегда бывало после долгого перелета, да еще по такой хитрой траектории, первое время после возвращения на Сомбру Леон Эрнандес не хотел ничего. Только спать, есть и чтобы в голове не мелькали звездные координаты и параметры тоннелей. Ну и, конечно, чтобы Жан был рядом. Благо Жана совместными усилиями врачей и руководства все-таки выпихнули в отпуск, отдыхать и отсыпаться. Но уже через неделю Жан со смехом рассказывал по утрам, что Леон во сне активно что-то ему излагал про скачковый режим двигателей, курс, маяки и продолжительность перехода. И даже просыпаясь, еще продолжал крутить воображаемый штурвал.
- Ага, а знаешь, что мне снилось? Что ты второй навигатор на "Сирокко"! И вполне по делу мне отвечаешь.
- Так я пять лет тебя слушаю! Ты же каждый раз, как вернешься, пару дней спишь как бревно, а потом летать начинаешь.
- Тогда меня удивляет, что ты оказался навигатором, а не бортинженером! Хотя наш Коул своим ворчанием кого хочешь из машинного отделения выживет. Даже в моем сне.
Жан понимающе засмеялся. С Юджином Коулом, бортинженером "Сирокко", знаком он не был, но по рассказам Леона прекрасно представлял этот типаж - помешанный на технике зануда и брюзга, мимо которого точно не проскочит ни одна неполадка. Леон только что не в лицах изображал, как Коул общался с механиками "Кашалота" - впрочем, в конце концов они даже нашли общий язык. "Когда наш Юджин от первого шока отошел". Парня по прозвищу Чернокнижник (настоящее его имя осталось тайной) Коул даже звал на Сомбру, говорил, инженерный корпус его с руками оторвет. Тот отказался - во-первых, любил родную станцию, во-вторых, не переносил перегрузки, и переход по туннелю с ненулевой вероятностью мог его убить. Прощались тепло, к большому удивлению экипажа, давно привыкшего, что лейтенанта Коула долго выносить могут только машины. А он своим обычным ворчливым тоном говорил: "Тут хоть видно, что парни руками работают, а не то что тестером поводил - и гадай, правда порядок или на следующем скачке опять откажет!". Сам он, впрочем, безо всяких тестеров находил проблемы еще до того, как они возникали. И случись что - зубами был готов держать поврежденный узел, лишь бы хватило до конечной точки.
- Опять летаешь, - улыбался Жан, слушая рассказ Леона.
- Знал, с кем связался, - парировал Леон. - А вообще, мне бежать пора.
Жан проводил взглядом ослепительно-алый флаер. Леон обожал красный цвет и в одежде, и в технике. И носился он на этом флаере, словно на пожар спешил. Единственный раз Жан покатался с ним пассажиром и зарекся это делать на веки вечные. Делить увлечения с любимым - это здорово, но после той поездки он полчаса просто сидел, уговаривая небо и землю вернуться на место. Лучше уж он внизу подождет. Леон понимал и не обижался.
Шутки шутками, а без вылетов Леон скучал. Флаер - это прекрасно, но как же не хватало физического ощущения тяжелого корабля, прошивающего пространство! Но "Сирокко" стоял на техобслуживании, экипаж занимался разными текущими делами, и Леону оставался только симулятор. Хоть что-то. Он задавал самые безумные комбинации условий - и для интереса, и чтобы быть уверенным, что в реальности сможет среагировать. Наконец даже от смоделированных скачков начала пухнуть голова, и Леон выбрался на воздух, продышаться перед обедом.
По дороге в столовую, которая находилась в другом здании, Леон встретил сержанта Карреру и Снайпера. Судя по разгоряченным лицам, оба только что вышли с тренировки. Каррера ухмылялся в усы, как будто только что придумал редкостно коварную засаду для противника, Снайпер чуть улыбался в ответ - надо же, Леон полагал, что он на это не способен в принципе. И вообще переглядывались эти двое как заправские заговорщики.
- Вы чего задумали? - поинтересовался Леон.
Каррера чуть толкнул Снайпера в бок. Тот чуть пожал плечами и ответил Леону:
- Сержант Каррера взял реванш.
- Вот, - сказал Каррера с сияющим видом. Ну да, до Леона дошли рассказы, как сержант, проиграв Снайперу в тренировочном поединке, с возмущенными воплями носился по всему "Сирокко". Реванш, по понятным причинам, пришлось отложить надолго.
- И вообще, я от тебя так просто не отстану, - сказал Каррера, напуская на себя обычный грозный вид, но широченная ухмылка все портила. - Стиль у тебя очень нетипичный, будешь мне помогать парней гонять. Чтоб неповадно было перед всем отрядом мной пол вытирать!