Теперь все окончательно стало на свои места. Космофлот. Тогда понятно, откуда эта великолепная осанка и разворот плеч.
- В отпуске? - спросил Жан.
- Да, причем отпуск только начался, - ответил Леон. - И так уж вышло, что в этот раз мы с Селиной совпали. Мы давно дружим, вот и решили, что не отметить такое дело будет просто преступлением. Зашли в бар выпили, отлично посидели, только вышли, смотрим, вас пятеро лупят, да так, что в одиночку не всякий боец выстоит.
Подошел состав.
- Ты выходи на своей станции, - сказал Селине Леон. - Чего потом возвращаться. Со мной Жан точно будет в безопасности.
- Верю, верю, - усмехнулась она.
Через пару станций она вышла, пожелав удачи. Жан заклевал носом и совершенно не заметил, как уснул. Он с трудом открыл глаза, когда Леон тихонько сказал:
- Просыпайся. Это твоя станция.
Жан не ожидал такого внезапного перехода на "ты", но был не против. Он сказал, что до дома дойдет и сам, но Леон заметил:
- Ты же спишь на ходу.
- А тебе далеко потом ехать?
- Три станции. Абсолютно не проблема вернуться.
Следующий день был выходным. Жан мазал заживляющей мазью ссадины на лице и радовался, что не придется отвечать на вопросы коллег на работе. Все его мысли были заняты только одним: как найти Леона. Забыть случайного спасителя не выходило. Жану очень хотелось познакомиться с ним поближе, но для этого надо было его найти. Он ведь даже номер комма попросить не догадался. Зайти в тот бар? Вдруг их там кто-то знает? А что, если они туда случайно зашли? Дело шло к обеду. Жан проголодался, а еды в холодильнике оставалось мало. Жан отправился за покупками, и тут его ждал сюрприз. Рядом со входом в его квартиру стоял Леон.
- Привет.
- Здравствуй!
Всегда сдержанный Жан обычно старался не показывать сильных эмоций, но тут скрыть радость не получилось.
- Знаешь, я тут рядом оказался, решил зайти и узнать, как ты, - сказал Леон.
- Со мной все в порядке. Заживаю вот.
- Отлично. Прямо камень с души. А то ты вчера так перенервничал, что заснул в вагоне прямо у меня на плече.
- Эээ... извини.
Жан уже приготовился к монологу о том, что ничего такого делать не собирался, и это вышло совершенно случайно, но Леон обезоруживающе улыбнулся:
- Знаешь, вообще-то я совершенно не против.
Жан уже сам не помнил, когда и как Леон к нему переехал. Просто в один прекрасный день они решили жить вместе, и Леон перевез свои немногочисленные пожитки в квартиру Жана. Флёр была от Леона в восторге, а Жан быстро нашел общий язык с его друзьями - дотошной Габриэль, всегда готовым помочь Люсьеном, бесстрашной Селиной и жизнелюбивым Ари. Оба уже не представляли, как жили друг без друга раньше. У Жана были парни и до Леона, но ни с одним из них ему не было так легко и хорошо. Конечно, у жизни с пилотом скачкового корабля были свои особенности, но Жан всегда терпеливо ждал своего звездного бродягу из очередного полета и искренне радовался, когда время отпуска у них совпадало. Леон мало рассказывал о своей службе, говорил, что все строго засекречено. Жан верил. У него даже в мыслях не было, что Леон может ему врать. Однажды Леон рассказал про одного из техников, мол, надо же, чего отколол. Наплел своей супруге небылиц, что вместо отпуска вылет на очередное задание. Та поверила, а он рванул с друзьями во Вьентос развлекаться. Так бы обман и не раскрылся, да подвело мужика отсутствие чувства меры. Решил он провернуть это дело два раза подряд. А жена его оказалась не из робких, взяла да и вышла на командование. До капитана она не дошла, но старшего помощника озадачила. А старший помощник ставит честь превыше всего. И то, что их с капитаном так оболгали, оскорбило его до глубины души. Так что потом тот техник до самого конца очередного полета драил палубы и чистил туалеты. Жан запомнил, что Леон тогда не смеялся, а был совершенно искренне возмущен.
А теперь его не было рядом, и Жан не мог с этим смириться. Если раньше он считал дни до возвращения Леона, то теперь считай не считай - толку не будет. Жан никогда не ревновал Леона и не требовал его безраздельного внимания. Даже когда они сидели в разных комнатах и каждый был занят чем-то своим, даже когда они ругались, Жан все равно знал, что они вместе. Он никогда не любил фразу "Не могу без тебя жить", но теперь, когда было неизвестно, когда Леон вернется и вернется ли вообще, Жан понял, что жить без него сможет, вот только жизнь эта будет тоскливой и безрадостной. Слишком много в ней было связано с Леоном, чтобы быстро успокоиться, и почти любое воспоминание резало острой болью. Жан уже не различал вкуса еды, не замечал того, что происходит рядом. До недавнего времени он загружал себя работой, а потом пил снотворное, чтобы провалиться в тяжелый сон без сновидений. Теперь снотворное было под запретом, сделанную работу приходилось перепроверять, и каждый раз Жан находил какие-то глупые ошибки, которых никогда бы не сделал в нормальном состоянии. Предстоящий отпуск тоже не радовал. В этот раз они с Леоном должны были совпасть. Планы были грандиозные. Теперь Жану ничего не хотелось. Жизнь покатилась под откос, и он не собирался ничего предпринимать, чтобы это исправить.
Жан сидел у себя в офисе, готовясь к сдаче очередного крупного проекта и в миллионный раз просматривая документацию на предмет ошибок. Коллеги ушли на обед, Жан не пошел с ними. Когда его комм-линк завибрировал на запястье, Жан почувствовал раздражение. Только сосредоточился, сейчас опять пропустит какую-нибудь ошибку. Нет, ему ничего не скажут, но он сам себе этой ошибки простить не сможет. Жан посмотрел на номер канала, с которого его вызывали, и сердце его на мгновение остановилось, а потом забухало, как кузнечный молот. Это был персональный канал Леона. Жан вызвал голографический интерфейс. Перед ним появилось лицо Леона, живого и здорового.
- Жан, мы все живы и уже скоро будем дома.
- Что... случилось? - у Жана от волнения пересохло в горле, и говорить выходило с трудом. - В новостях говорили, что вы пропали или погибли.
- Мы действительно пропали. Только рассказывать это лучше не по комму.
- Где вы сейчас?
- Дозаправка на Азуре. Вылетаем с утра. Так что совсем скоро увидимся.
Жан попрощался и отключил связь. Он никогда не верил в чудеса, но назвать как-то иначе то, что произошло, он не мог. Руки его дрожали, сердце стучало, как бешеное. Жан изо всех сил постарался сосредоточиться на работе. Сейчас он хотел сдать дела и уйти в отпуск как можно скорее. Ведь теперь можно было снова строить планы.
5.
2 августа 3048 года
Остановка на Азуре немного затянулась. Помимо дозаправки, было решено проверить техническое состояние корабля - путь предстоял еще долгий. К удивлению сомбрийцев, работа механиков "Кашалота", хотя делалась с виду на коленке, выдержала все нагрузки и вполне могла дотянуть до Сомбры. А там уже можно ставиться на полноценный ремонт, никуда не торопясь. А кроме того, экипаж отправился просто прогуляться по планете, поесть нормальной еды, а не корабельных пайков, и связаться с родными - кому было с кем. Разумеется, азурианская пограничная служба, опознав "Сирокко", сразу же послала на Сомбру сообщение, что пропавший корабль сопровождения нашелся в целости и сохранности, но одно дело - официальный рапорт, а совсем другое - живой разговор. Во всяком случае, Леон после сеанса связи просто светился, а Враноффски с хитрым видом потирал руки. Капитан занял весь предоставленный канал чуть ли не на час, потом объявил, что до завтра все свободны. И особо поздравил Женю с днем рождения.
Женя сначала удивилась - вроде бы семнадцать ей исполнилось два месяца назад. Хотя капитану она об этом так и не сказала. Потом вспомнила, что с момента прихода на "Сирокко" все время путалась в датах - календарь на корабле не совпадал с ее представлениями о том, какой сегодня день. Но, в конце концов, раз они уже летят на Сомбру, значит, и жить стоит по сомбрийскому счету, и вообще, два дня рождения - это даже лучше.