Во время путешествия по городу, он ни о чем не думал, кроме совершенного подарка для этой сладкой невинной женщины. Когда она рассказала ему о романтической пьесе, которая так восхитила ее мать, он услышал желание в ее голосе и знал, что она мечтала о том же самом для себя. Он не был писателем; он не был актером. Но он не хотел преподнести Джуэл те же самые вещи, что дарил другим женщинам. Цветы казались клише, а конфеты тоже не были достаточно для нее хороши.
Он не знал почему, только знал, что это было важным, необходимым, сделать что-то для нее, чего он никогда не делал для других прежде.
Она хотела осмотреть город, тогда, ей-богу, они осмотрят его.
- У нас есть немного свободного времени, - сказал он, его голос звучал грубее, чем бы ему хотелось. Ее глаза распахнулись. - Правда?
- Только будь уверена, что скрываешь свое лицо капюшоном, и внимательно следи за демонами или вампирами.
- Мы в безопасности от них. Их ведут в противоположном направлении.
- Иногда армии скрываются в тенях, дорогая, и подкрадываются оттуда. Ну, так куда ты хочешь зайти для начала?
Усмехаясь, она кинула взгляд налево, затем направо, развернулась, снова посмотрела направо и налево. - Туда, - сказала она, показывая на лавку с драгоценностями. Что-то попало в поле ее зрения, и она снова развернулась. - Нет, туда, - в этот раз она показала на прилавок, заполненный высокой горой фруктов всевозможных видов, и засмеялась. - Всюду. Я хочу увидеть все сразу.
Звук ее богатого смеха был как чувственный таран, бьющий его с силой в тысячу фунтов. Раньше он встречал женщин, которые получали удовольствие от покупок, но никогда не встречал таких. Никогда с таким сильным энтузиазмом, который бы обволакивал его, сжимая в восхитительной хватке.
- Пошли, - сказал он, беря ее под руку, наслаждаясь ощущением ее мягкой кожи и хрупких костей. Он подвел ее к столу с искрящимися драгоценностями. - Одну вещь зараз. Я получу все это, богом клянусь.
Ее взгляд задержался на разноцветной россыпи драгоценных камней, и она ахнула. Пальцы любовно прошлись по изумрудному браслету, погладили кольцо из аметиста, и наслаждались золотыми и серебряными цепочками. Разнообразие блестящих искусно выделанных украшений ошеломляло.
Существо мужского пола раскладывало на столе товары и следило за ними оценивающим взглядом. Хотя у него было тело человека, лицо было бычьим, с рогами, выступающими со лба, и меховыми щеками.
Слишком причудливый, чтобы смотреть на него.
- Присмотрели что-то, что вам нравится? - спросил быко-мужчина.
Именно в тот момент Грей осознал, что понимает каждое слово. Мужчина-бык говорил на гортанном языке Атлантиды, и, впрочем, на таком же уродливом, как и горгоны. Грей также понимал их и слышал их разговор о демонах и вампирах. Он просто был слишком погружен в его смысл, чтобы понять, что они говорят не по-английски. Но теперь...
«Как, черт возьми, он выучил язык Атлантиды?» Еще совсем недавно он не понимал ни одного его проклятого слова, а сейчас знает весь чудной язык.
- Все так прекрасно, - вздохнула Джуэл, прерывая его мысли. Она подняла браслет одной рукой, а другой немного закатала рукав своей одежды, открывая несколько дюймов нежной кожи. Кристаллы браслета мерцали, отбрасывая огромное разнообразие цветов. В центре покоился серебряный камень.
Зрелище насыщенно-золотой ленты, контрастирующей с нежной кремово-персиковой плотью ее руки, оказалось более эротичным, чем две цыпочки, взасос целующиеся прямо перед ним. Он хотел, чтобы Джуэл получила браслет. Дерьмо. Он с такой легкостью мог вообразить ее, носящей только его и ничего больше.
- Он восхитительно на вас смотрится, - сказал продавец, скрипучим и низким голосом.
Грей не склонился бы к краже, но он, в общем, но в его планы и так не входило приобрести изделие таким способом. Он мечтал подарить Джуэл то, что честно купил бы. Что-то, на что бы она смотрела и всегда о нем думала.
- Спасибо, - поблагодарила Джуэл, но сняла украшение и вернула его на стол, ее рукав упал на место. В ее голосе было сожаление и жажда, и взгляд еще надолго задержался на изделии, прежде чем она, наконец, обратила свое внимание на кроваво-красный рубиновый шлем.
- Жареная птица, - прокричал кто-то, - всего лишь пол драхмы.
Ее подбородок дернулся в том направлении. - Жареная птица, - ахнула она, подскакивая к продавцу, не скрывая заинтересованного, жадного взгляда.