— Эй! Рипп, ты тут?
Огонек стал ярче и стабильней. Раздался глухой удар под столом и последующее кряхтение. Бумажки всколыхнулись, канцелярия посыпалась на пол. В помещении тут же вспыхнул яркий, ослепительный свет, озарив белые стены. Кабинет напоминал палату душевнобольного, с тем единственным отличием, что стены были не из мягких матрасов, а из твердого мрамора. Пусто, за исключением той самой установки в углу, из-за которой, медленно ковыляя, вышла какая-то развалюха рыжего цвета с камерой видеонаблюдения вместо головы:
— Еще раз так стукнешь, при следующей проверке занесу в твою систему «червя», чтоб не повадно было, — скрипящим голосом произнесла она.
— Нечего валяться в режиме ожидания, когда ты на работе, док.
Голова-камера резко перевела взгляд с Шестнадцатого на Двадцать Шестого:
— Так-так, что тут у нас? Новенький? Интересно, интересно, — его объектив то и дело выдвигался вперед и назад, сама голова неестественно и резко двигалась, осматривая невиданного посетителя. — Ох, модель номер двадцать шесть из Двадцатых! Никогда не думал, что увижу хоть одну, да еще и функционирующую!
— Разве ты не водил сюда Двадцатых до меня, Шестнадцатый? — спросил Двадцать Шестой. — Мне казалось, что я не первый из «своих», кто был у тебя в напарниках.
— «Твоих», как ты выразился, я сопровождал только на переработку после первой миссии, с указки главнокомандующего Рэдглоу. Так что да, ты первый, кто поднялся так высоко по карьерной лестнице, — ответили ему. — Док! Может приступим?
— Да-да! Конечно-конечно!
Ржавый доктор поплелся к аппарату в углу. Устройство было похоже на, увеличенный раз в пять, двигатель внутреннего сгорания автомобиля с толстыми хромированными ножками, поддерживаемый цепями на потолке. Рипп что-то нажал, и бандура заревела, выпустив копоть из турбин. Все помещение покрыло гарью, окрасившей белый пол в цвет грязного снега. Рев сменился мурчанием, которое в итоге затихло вовсе. Только боковые лампочки давали понять, что махина еще «жива».
— Итак, — начал док, — раздевайся! — на его указание никак не отреагировали, и он повторил настойчивей: — Раздевайтесь же, молодой механизм!
— Разве у таких старых моделей есть функция чувствительности, чтобы шутить? — повернувшись к напарнику, удивился Двадцать Шестой. — В каком смысле «раздевайся»?
— О, юный робот не знает, командир? — заскрипел доктор.
— Нет, — ответил Шестнадцатый, разглядывая аппарат. Ему словно не было дела до вопросов Риппа.
— Что ж, объясню, — подойдя к Двадцать Шестому, док выпучил свое око-камеру и провел осмотр с ног до головы. — Ага, вот оно! — ловким движением он скользнул за спину пациента, нащупал маленькое отверстие в броне и всунул в него палец. — Слушай, юнец, сейчас будет немного неприятно!
Послышался легкий треск. По телу Двадцать Шестого волной пробежало статическое электричество, сбивая свечение его глаз на видеомаске. Он задрожал, как стиральная машина, которой в барабан кинули кирпич, и тут же замер. Словно от внутреннего взрыва, его броня, с шипением, приподнялась на несколько сантиметров.
— Что…происходит…? — голос Двадцать Шестого исказился, стал более компьютерным, щелкающим. — Почему я не могу пошевелиться? Что с моей броней?!
— Тихо! Не мешай, проверка уже началась, — резко ответил Рипп, — еще чуток и-и-и…нашел! — из его пальца вылез тонкий шнур, который проник глубже в корпус и впился в микросхемы.
Двадцать Шестой закричал. Крик наполнился статикой, хрипом и гудением, становился то тише, то громче. Зрение сбоило. Перед глазами неистово бегали нули и единицы, строки и оповещения о взломе системы. От непонимания происходящего, в его голове зародилась мысль, заглушившая вопли: «Это и есть боль? Та самая людская боль или нечто иное? Страх? Неужели все закончится сегодня?»
— Так. Так-так. Так-так-так…ВСЕ! — воскликнул ржавый садист, и пытка тут же прекратились.
От измученного тела исходил пар, смешивающийся с легкими клубами молочного дыма. Шнур Риппа вернулся туда, откуда и появился. Он обошел исследуемого вокруг и убедился, что все в порядке. Словно потеряв интерес, доктор, подергивая головой-камерой, двинулся к машине. Нажал определенную комбинацию клавиш и на экране всплыло — «Синхронизация». Боковые панели «двигателя» скользнули назад, дав выход двум механическим рукам, которые замкнулись вокруг Двадцать Шестого. Новое оповещение — «Сканирование», и кольцо начало свое плавное движение вверх, затем медленно вниз, постепенно ускоряясь.