— К чему ты ведешь? Причем тут эксперименты?
— Я — ученый, Двадцать Шестой. Моя жизнь — это поиск ответов на вопросы. А главный среди них — гемомасло.
— Твоя «полезность» привела тебя к такого рода занятию? Ты что, пытаешься оправдать пытки роботов своей системой просто потому, что не хочешь терять цель?!
— Хотелось бы, но нет. У меня была четкая миссия, данная Лидером — найти решение проблемы. И я искал. Получал все необходимые ресурсы, а когда не мог — брал, что имелось, — Рипп приподнял голову и посмотрел на пациента, а потом на кучку металлолома. — Это был приказ, Двадцать Шестой, который шел рука об руку с тем, что заложено при моем создании. Я выполнял поставленную задачу любой ценой, какой бы радикальной она не была.
— Что приказал Лидер? Лишить гемо побочек?
— Нет. Когда масло пошло в обиход, и все больше машин принялось его использовать просто для того, чтобы продлить срок службы, Ладэос потребовал создать корпуса, которые не поддадутся синдрому Ангельской Пыли. Да, уже тогда нам была известна эта чертова побочка. «Придумай тела, которые не подвергнуться деградации», сказал он. Но мои исследования не давали должных результатов, поэтому я пошел в обход и начал строить теорию, совершенно случайную, но вполне логичную. А что если вся причина кроется в чистоте смеси? Что если бы она была чище той, что имеется? И так было выдвинуто предположение о том, что, используй мы самых невинных и незагрязненных существ, в качестве сырья, то наномашины будут жрать металл гораздо меньше, так как жижа качественней. К тому же, повышенное содержание железа, в купе с нанороботами, должно было создавать особые магнитные волны, которые предотвращали бы процесс деградации. Однако, это была всего лишь теория, имею ввиду волны. Тем не менее, Эйч-Ноль родилось на свет, но только в виде текста. Лидер оценил и направил весь бюджет на изучение этого феномена. Но, угадай, куда шли деньги в первую очередь?
— В Отряд 42. Потому что мы могли достать нужное сырье.
— Точно. Я лишился финансирования. Ладэос говорил: «Пока тебе не нужны средства. Занимайся посменной теорией. Доведи до ума. Как дело дойдет до практики, там разберемся». Дерьма кусок, который не смыслит, как вообще ведутся подобные дела.
— И ты решил пойти по темной дорожке, связавшись с Масляным?
— У меня не было выбора. Барыга мог предоставить мне нужные средства для исследований, в обмен на…
— На что, Рипп? — спросил Двадцать Шестой с напором.
— На тела.
— Ты создавал новые корпуса?
— Можно сказать и так. Я…, — он замялся, словно до него только сейчас дошел смысл его деяний. — Вендитор был весьма полезен.
— Кассир?
— Он похищал для меня роботов.
— Зачем?!
— Для чистки. Условием торговли с Масляным было то, что корпуса для поставки, должны были быть «пустыми», то есть без разума. Робот, попавший мне на стол, лишался личности, блока памяти, если точнее. Никакого форматирования, Масляному нужны были машины без мозгов, в прямом смысле. Только в таком виде сделка считалась успешной.
— Для чего ему нужны пустые оболочки?
— Не знаю, да и не хотел знать. Главное, что он платил. Деньги есть продолжение эксперимента. Теория Эйч-Ноль получила продолжение.
— Рипп, — Двадцать Шестого внезапно посетила довольно безумная мысль, — какова вероятность, что Масляный узнал про Эйч-Ноль от тебя?
Ученый замер. Его объектив закрылся на пару секунд, и он прикрыл голову дрожащими, изувеченными руками. Из динамиков ученого донесся тихий шепот: «Крайне высокая».
Двадцать Шестой резко встал и пнул обломки стула, лежащие рядом. Он хотел сделать это с Риппом, но понимал, что история еще не окончена, а удар вполне мог убить старика, которых и так находился в весьма критическом положении по его вине. Он обуздал свой гнев и спокойно спросил:
— Ты сказал ему?
— Нет! — вскрикнул врач. — Еще чего?! Никогда! Но, я могу допустить, что он подсмотрел кое-какие записи у меня на столе или даже на полу, когда происходила сделка. Черт, моя неряшливость сыграла злую шутку с нашей судьбой. Простая привычка, мелкая привычка, как бабочка, взмахнула крылом в одном месте, и произвела катаклизм в другом. Кто бы мог подумать.
— Наверно, самый умный робот Кика-Йорка, нет? — сиронизировал Двадцать Шестой.
— И правда, — посмеялся Рипп сдавленным, наполненным статики, смехом. — Сколько же проблем легло на мои плечи. Сперва обычное Гемо, теперь и заварушка из-за Эйч-Ноль. Никогда бы не подумал, что спровоцирую войну разбросанной бумагой.