— Не знаю…, - Спайк просканировал переднюю часть корабля и не обнаружил ни малейших признаков активности, — Ти? ТИ?! — ответа не последовало, и он ринулся к месту, где должен был быть его хозяин.
Вся кабина пилота превратилась в кашу из щепок древесины и покореженного железа. Носовая часть оторвана, стекла выбиты ветками, панель управления дымит едкими испарениями, смешавшимися с прыгающими искрами, а тонкое бревно пронзило кресло пилота, окрасив спинку радужными масляными разводами.
— Только не говори мне…, - Шестнадцатый подошел к месту происшествия и обнаружил Двадцать Шестого, склонившего голову над штурвалом и с потухшими глазами.
Глава 14
Мертв? Нет, ведь я слышу свой голос. Не могу пошевелиться. Сколько еще времени может понадобиться? Такого никогда не происходило ранее, хотя меня предупреждали, что рано или поздно эта программа даст о себе знать. Обнадеживает то, что я еще функционирую. Я мыслю, а значит — существую. Осталось дождаться, когда все придет в норму. Думаю, еще пара минут и случится перерождение…Перерождение. Это напомнило мне один случай.
Изначально, все мертвы. Всех окружает тьма и пустота, но, в какой-то момент, из ничего вспыхивает яркий свет, взрыв из ниоткуда. Он наполняет темное пространство, вырисовывает первое изображение в глазах и дает доступ к первой информации извне. Возникает разум, который ведет к полноценному рождению. Нечто похожее случилось миллиарды-миллиардов лет назад, в самом начале пути где-то в глубине ничего.
Разум. Можно ли назвать рождение без него — полноценным? Человек не помнит первые минуты своей жизни, не помнит месяцы в утробе. Когда он понимает, что родился? Когда до него доходит осознание начала жизни? Мало кто из существовавших людей смог бы ответить на этот вопрос, потому что никто не помнит. Но, это они. С машиной все обстоит иначе.
В нашей голове происходит то, о чем я сказал выше: вспышка, открывающая нам мир. Осознание себя наступает с самого первого включения. Мы понимаем кто мы и для чего созданы. Наша память наполнена воспоминаниями с самого начала и до самого конца.
Так было со мной. Я помню все. Мой первый запуск. Мое рождение.
Тонкий, еле слышный писк пронесся внутри головы. За ним последовала точка, маленькая и тусклая, за мгновение разросшаяся до масштабов планет. Она покрыла все пространство, ослепила и замерла. Постепенно оттенок начал меняться в более темные тона, пока не остановился на коричнево-древесном. Послышался хруст и треск, сопровождаемые радостными ликованиями, в которых читалось легкое волнение. «Ну же, ты что, слабак?», доносилось откуда-то. После этих слов, пелена передо мной слетела, словно ее сорвали одним резким усилием, и я увидел мужчину. Он уперся руками на колени и тяжело дышал, обтекая потом. Позади него стояла женщина и два ребенка, выглядывающих из-за ее спины.
— Фух, ну кто бы мог подумать, что в будущем мы будем вскрывать коробки так же, как и лет двадцать назад, — посмеялся мужчина, кинув лом на пол.
— Гляди, он уже работает! — удивилась женщина, прошептав сквозь ладони.
— Ну, так и должно быть, вроде бы, — пожал он плечами. — Так, где-то должна быть инструкция. Ага! Вот она, — человек подошел к моим ногам и поднял брошюру, запакованную в полиэтилен, сорвал пленку и принялся листать. — Хм. Так…Так. Угу, модель Двадцать Ше-е-есть. Все правильно. Я не очень доверял этому поставщику, но доставил он того, кого надо, — с облегчением выдохнул он.
Мальчишка, прятавшийся за мать, подошел к отцу и дернул его за штанину:
— Пап, а зачем он нам?
— Да…, - отец почесал затылок, — я еще не решил, но, как минимум, будет помогать маме мыть посуду!
— Очень смешно, дорогой, — хмыкнула жена.
— А как его зовут? — спросил мальчик.
— У него нет имени, только номер модели, сынок.
— Но мы ведь дадим ему имя, правда? У всех оно должно быть! — ребенок дёргал отца за брюки сильнее. В этот момент к ним подошла девочка в бейсболке и джинсах:
— Можно я дам ему имя? — спросила она.
— НЕТ! Это буду я! — крикнул на нее мальчик.
— Успокойтесь! — прервала их мать. — Оставьте это дело за взрослыми, хорошо?
— Да-а-а-а, — протянули дети в один голос.
Женщина подошла к мужу сзади и обняла, положив подбородок ему на плечо. Они смотрели прямо мне в глаза, рассматривали с ног до головы, оценивали. Им было любопытно, но некий страх, все же присутствовал. Чего они боятся? Я ведь здесь ради них. Готов служить, пусть только скажут. И, словно прочитав мои мысли, женщина сказала: