— Раз ты так хочешь, то хорошо, — согласился Двадцать Шестой и встал на свое место, попутно забрав предмет у Спайка.
Шестнадцатый встал напротив женщины и посмотрел на нее сверху вниз. Ее взор все так же сверлил пол, и на этот раз она даже не моргала, предчувствуя некую беду. Робот присел на колено и слегка дотронулся до подбородка девушки ледяными пальцами. Любой другой на ее месте издал бы хоть какой-то звук, но та не пошевелила и мускулом. Придав усилие ладони, Шестнадцатый, с особой аккуратностью, приподнял голову пленницы так, что их взгляды наконец встретились: голубое свечение камер против серебристо-белых глаз. На секунду, Двадцать Шестому показалось, что напарник ведет себя не так, как всегда. В его движениях прослеживалась очевидная нежность, словно он касался замерзшего лепестка и боялся его ненароком сломать своей неосторожностью.
— Чего это с солдатиком? — шепнул Спайк.
— Даже и не знаю, — задумчиво ответил Двадцать Шестой.
— Ты глянь на него. Он похож на какого-то стереотипного персонажа из сопливой драмы про любовь машины и человека, ну, ты знаешь, по-любому читал или смотрел такие.
— Нет, не знаком с таким.
— Ой, да брось! Ну серьезно.
— Тише, Спайк, — шыкнул на пса Двадцать Шестой.
Два создания смотрели друг на друга. Живое и существующее разделяли молчаливый момент. Шестнадцатый не отпускал подбородок девушки, пытаясь разглядеть в ней то, что было скрыто от остальных. Он словно искал ответ, зарывался в самую глубь этого хрупкого творения, вчитывался в ее кирпичную, не проявляющую эмоций, физиономию. В свою очередь, женщина просто глядела в огоньки на видоемаске робота: на лбу и подбородке, не стараясь что-то понять, разгадать и выискать, понимая, что эта бездушная оболочка не содержит ничего, кроме пустоты. Она лишь молча ожидала вердикт его поисков.
Наконец, Шестнадцатый прервал игру в гляделки обычным вопросом:
«Как тебя зовут?»
Он обратился к ней не привычным для него голосом: искаженным, более человечным и по особенному нежным. От удивления, Спайк издал затяжной свист, а Двадцать Шестой медленно уселся на землю, скрестив ноги, и продолжил наблюдать за этой драматичной сценой. Вокруг Шестнадцатого и женщины, словно витал некий ореол тепла, несмотря на то, что несколько минут назад, соседнее помещение накрыло слоем снега, а сами действующие лица боролись друг с другом в неравной и довольно ожесточенный схватке. Неужели, думал Двадцать Шестой, взгляд способен сказать больше, чем слова, и Шестнадцатый так проникся этой особью?
К великой неожиданности наблюдателей, девушка выпрямилась и уперлась кулачками в бедра. Сделала глубокий вдох и спокойно произнесла, прикрыв глаза: «Элизабет». Не смотря на ее потрепанный вид, она сохраняла достоинство, голос ее не дрожал и звучал ровно, излучая уверенность и добавляя еще больше жара к невидимой атмосфере уюта между двумя существами. Словно получив сигнал, Шестнадцатый поднялся и скрестил руки на груди. По его камерам на маске нельзя было определить и толики того, что он ощущает или показывает, но со стороны было заметно его высокомерие в данный момент, когда он получил ответ.
— Красивое. Я бы сказал даже слишком, — заговорил Шестнадцатый. — Но, — в его голос вернулись привычные, безжизненные и электронные нотки, — посмотри на себя. Разве заслуживает мерзкое животное, как ты, такое прекрасное имя? Забудь. Одичалому зверью не дана такая привилегия.
— Я…, - начала было девушка, но Шестнадцатый не дал ей продолжить:
— Вы — люди, странные создания, — говорил робот, с каждым новым словом уничтожая то иллюзорное тепло, которое до этого царило над ними, — обитаете в пещере, но при этом носите одежду, придумываете имена. Зачем? Разве оно вам нужно? Если вы живете в дикой природе, то почему продолжаете мнить себя теми, кем уже давно не являетесь? Наличие разума не дает вам права выделяться, когда вы так низко пали.
— С чего ты вообще взял, что мы пали!? — резко огрызнулась Элизабет, давая понять, что ни слащавое обращение к ней, ни резкая перемена в речи машины, не сбили ее с толка.
— А разве нет?
— Мы живем в пещере, и что с того? Будь ты хоть чуточку внимательным, то заметил бы, что внутри она ничем не отличима от дома. Но дело совсем не в этом! — пленница ехидно улыбнулась. — Знаешь в чем суть, робот? Мы опустились на дно, прячемся в джунглях, выживаем, но, тем не менее, у нас нашлось оружие, чтобы дать вам отпор, пусть и не на долго. У нас имелись технологии, позволившие прятаться так, что вы не могли найти нас десятки лет после войны! Наличие разума и умение приспосабливаться к ситуации, дает нам, — она поднялась на ноги и ткнула себя большим пальцем в грудь, — дает, как минимум мне, право гордо носить свое имя! Дает право жить и говорить, что я — человек!