— Секс-бот? — удивился я, убирая пистолет. — Что он здесь делает?
— Прихоть одного из постояльцев.
— Ваш клуб — это просто публичный дом?
— Нет, нет, что вы? Подумайте сами, ну какой толк роботам от секса?
— Я о том же.
— Есть вещи поинтереснее, чем ненужные плотские удовольствия, — он загадочно хмыкнул. — Надеюсь, недоразумение разрешилось. Можете ехать на свой этаж, мсье Виво, — лёгким жестом руки, пригласил «дворецкий» в трубу.
Войдя в лифт, на долю секунды, у меня возникло желание посмотреть на фембота, но, стоило к ним повернуться, как никого из двух роботов не было. Свечи потухли, и холл вновь утонул в темноте. Внутри трубы зажегся салатовый свет, и платформа поплыла вверх. За время поездки, меня не покидала мысль об этой Спотжи, ее предназначении, и в целом о том, что я узнал. Мало того, что общество роботов, внезапно для меня, оказалось классовым, так еще и существует подобное место, где машине, с принадлежностью к «полу» и способностям, вот так спокойно позволяется обращаться в самку человека. К чему тогда все эти речи о свободе, если есть элита и рабы? Зачем воевать с людьми, подчищать их памятники и создавать запрет на их культуру, когда любая механическая шлюха, может спокойно щеголять и светить искусственными грудями млекопитающего? Как заноза в заднице, у меня в голове мешается мысль, что все сделанное Отрядом 42, и сама идеология общества машин, которую так рьяно защищает Лидер, не имеют никакого смысла.
«Первый этаж», — монотонно сообщили из колонок.
Труба проходила прямо по центру местных гексагонов, и мне открылось некое превью того, что ждет меня выше: еще один дворецкий, идентичный один в один тому, что находился в холле, и шесть зеркальных дверей разных оттенков. Наверно, каждый цвет означает ту или иную тематику, как и говорил робот, но какую, с моей позиции понять было сложно. Никаких подписей, только шесть отражений прислуги в каждой грани. Платформа постояла пару секунд и продолжила путь, не дождавшись новых пассажиров.
«Второй этаж», — на этот раз пропел голос.
Цилиндр распахнул створки, и местная слуга-фембот аккуратно взяла меня за руку и вывела наружу. Труба лифта позади тут же исчезла.
— Светоотражающий экран? — спросил я.
— Да, а это важно? — звонко поинтересовалась робот. — Думаю, вы пришли не за тем, чтоб любоваться технологиями. Давайте сразу к сути. — Она очень быстро тараторила, не давая мне вставить лишнего слова. — На выбор у нас шесть комнат: три для удовольствия, и три для развлечений, плюс у каждой есть свой уровень, как мы его тут называем, «жести». В какую категорию, и какого типа, вы бы хотели попасть?
— Жести?
— Я заикаюсь или плохо информирую? — ее подобие лица с латексной кожей дешевой куклы, исказилось в мерзкой улыбке, намекая на то, что лучше не переспрашивать, но:
— Мне повторить вопрос или сами объясните? — с нажимом сказал я, скрестив руки на груди.
— Удовольствие. По возрастанию: приват-танцы, цвет — зеленый; выпивка — синий; электротики — фиолетовый. Развлечение. По убыванию: убийство — черный с сиреневым оттенком; избиение — красный; издевательство — оранжевый, — перечислила служанка, с таким давлением из динамиков, будто у нее были зубы, сквозь которые она шипела.
Категории вызвали во мне один вопрос — «Причем тут вообще машины?» Вслух я не стал его озвучивать, чтобы не слышать едкие замечания фембота, но, тем не менее, это похоже на какой-то досуг людей, за исключением раздела «Удовольствия». Для чего существует это место? Кому оно может понадобиться? Неужели я так много упустил за время работы? А самое интересное и странное, что Шестнадцатый выбрал «Шестерню» для встречи. По-хорошему, мы должны бы устроить рейд, но вместо этого пришли что? Отдыхать? Напарник, что ты…Робот начала потаптывать ногой, как ее коллега, но не думаю, что она переживает об очередном гиноиде, который возвращается со смены.
— Выбрали? — чуть веселее спросила она, словно кто-то подправил ей настроение.
— Нет, я не знаю. Меня пригласили, но без понятия куда, и…
— Мсье Виво, как полагаю. Вам сюда, — служанка указала на подсвеченное синим стекло. — Хорошего отдыха, — и отошла вбок.
— Пить, значит. Ну ладно, — я подошел к двери, и она растворилась в пространстве, как изображение в глазах вечного забулдыги. Комната была наполнена едким, непроглядным дымом, с сиреневым оттенком. В такт приглушенной музыке, на потолке плясали разноцветные лучики диско шара. В центре располагался серебристый шест на подиуме, вокруг которого были хаотично расставлены столики из прозрачного стекла; на них стояли кружки с синей, светящейся жидкостью и кусочками проводов, торчащих, как дольки лайма в мартини. Я прошел чуть вперед, и врезался в местного обитателя, не пойми откуда взявшегося. Он не обратил внимания на столкновение, вяло сел за свой столик и растворился в тумане от сигарет, словно его и не было совсем. Либо сам дым обладал неким свойством, или роботы определенной цветовой гаммой, но складывалось впечатление, что помещение пусто, и только лазеры светомузыки, изредка вылавливали из мутной пелены кусочки тел посетителей.