«Vita Libera».
Глава 29
Отползая назад, Шестнадцатый достал из оружейного отсека пистолет. Дрожащей, целой рукой, он прицелился в голову «Масляного».
— И что ты делаешь? — усмехнулся новоявленный робот.
— Свою работу, — холодно ответил солдат, и надавил на спусковой крючок.
Выстрел, следом еще один, третий, четвертый. Пули попадали четко в цель, и враг сгибался под их натиском, издавая странные, насмешливые звуки. Шестнадцатый палил в существо до тех пор, пока не закончились патроны, а оно все издевательски хихикало. После щелчка курка, рука солдата рухнула на пол под тяжестью оружия. «Масляный» дёргано повернул голову к Двадцать Шестому. В его маске и теле зияло шесть сквозных дыр, пропускавших свет близстоящей лампы. Робот шагнул вперед, слегка пошатнулся, готовый упасть, но внезапно обхватил себя руками, словно боясь что-то выронить. В его ранах тут же образовались серые, тоненькие сеточки, которые утолщались до тех пор, пока пробоины не затянулись полностью. Закончив лечение, «Масляный» резко рванул к Шестнадцатому, и наступил ему на колено:
— Око за око, вояка!
По комнате прокатился хруст разломленных ног, и ответных выстрелов со стороны Двадцать Шестого. Он метко попадал в противника, но «Масляный» топтал конечности солдата так, будто ему никто не мешал. Машина смеялась над беспомощностью своей добычи. Каждый удар сопровождался тяжелым, глухим скрежетом и твердым молчанием Шестнадцатого. От тщетности действий, Двадцать Шестой швырнул пистолет в сторону, и помчал на обезумевшего робота. Тот косо глянул на него, схватил избитую жертву за бедро, и не напрягаясь вырвал с корнем. Своим новым орудием, существо нанесло удар по морде бегущему сопернику.
— ТиЭс, ТиЭс, ТиЭс, — поцокал робот. — Лучше не вставай, если не хочешь подобной участи. Ты мне ничего плохого не сделал, так что сегодня, я пощажу тебя.
— Так это все же ты, Масляный? — пытаясь подняться, прохрипел Двадцать Шестой.
— А кто еще? Хотя, могу предположить, подобное перевоплощение вы с напарником еще никогда не видели. А этот мусор, — он снова подошел к Шестнадцатому, и ухватился за вторую ногу, — возможно, лицезреет его в последний раз! — и оторвал, швырнув в стену.
— ПЕРЕСТАНЬ! — завопил Двадцать Шестой. — Оставь его в покое! Тебе мало?!
— Мало? О, да, еще как. Я буду продолжать до тех пор, пока эта жестянка не произнесет хоть слово! Однако, за простреленные колени, мы уже рассчитались. Ладно, хрен с ним. — Масляный отошел от жертвы, и бухнулся на диван, раскинув руки на спинке. — Давай пообщаемся чуток, ТиЭс, снимем напряжение в наших проводах.
— Теперь ты настроен говорить? А раньше что, жир мешал?
— Да, вес порой так тяготит, не представляешь. Просто, понимаешь, вы пришли задерживать вон того робота, — он указал на кучу металлолома, лежащую возле Шестнадцатого. — А я — совсем другой, — по его корпусу пробежала еле уловимая, серебристая волна.
— Отставь свои шутки!
— Вообще, серьезные вещи говорю, Ти. Мой бизнес, а точнее, Масляного, накрылся и больше не возобновится. Торгаш умер сегодня, в этом клубе. Его место никто не займет. Плюс, ты ведь знаешь на чем держалось дело. Сырья не-е-ет, — протянул барыга, блеснув светодиодной улыбкой.
Двадцать Шестой ухватился за подлокотник кресла, и поднялся на ноги. Стараясь держать равновесие, он спросил: «С кем была встреча?»
— Задание волнует тебя сильнее, чем положение напарника? Сурово, сурово.
— Заткни пасть! — крикнул Шестнадцатый, дрожа телом, как от разряда током.
— А, жив еще, ну хорошо, — Масляный наклонился вперед, и уперся локтями в бедра. — Мой клиент — не твое дело, ТиЭс. Так сказал бы мертвяк на полу, а я отвечу, что не знаю.
— Сказал ведь не шутить! — повысил голос Двадцать Шестой, ударив кулаком в спинку кресла.
— Успокойся и присядь, ведь не тебе говорить о шутках, когда вся деятельность вашего безличного, Отрядного стада, — одна сплошная клоунада.
От его слов, Шестнадцатый собрал остатки энергии, перевернулся на живот, уперся руками в пол и прошипел: «Закрой свой поганый рот!» В это же мгновение, солдат рванул к обидчику, перебирая ладонями, но в метре от Масляного, сломанная рука сдалась и переломилась пополам, отчего Шестнадцатый прочесал паркет, и остановился у ног барыги.