Мистер Дойл, не подозревавший обо всех размышлениях супруги, медленно поднялся с чемоданчиком в руках и шагнул к ней. На его губах заиграла бледная улыбка.
— Ну же, выше нос, дорогая, — сказал он и раскрыл чемоданчик, — не вечно ведь мне проигрывать. Я сорвал куш! Самый большой куш, что когда-либо срывали в Саутгемптоне!
Миссис Дойл сощурилась. Слова мистера Дойла, как ни странно, грели ей душу, но она скорее вырвала бы из собственной руки кусок мяса зубами, чем созналась бы в этом.
— Что ещё за куш? — недоверчиво процедила она.
— Деньги, которые ты видала, — сказал мистер Дойл, — я играл как чёрт, рубился всю ночь напролёт! И вот он, результат — мы сможем начать новую жизнь, радуйся, ну же!
Но миссис Дойл была слишком закоренелой реалисткой для того, чтобы верить всем медовым обещаниям мужа, ибо такие обещания она слышала от него уже не один и даже не сотню раз.
— Я ставил безумные суммы, — глаза мистера Дойла заблестели, и он вдохновенно выпрямился, — и побеждал раз за разом! Не знаю, кто помогал мне: бог или дьявол, — но, когда все мои противники вышли из игры, я положил в свои карманы столько денег, сколько вся моя семья за целую жизнь свою не держала в руках!
Миссис Дойл снова скептически взвесила в ладонях стопки ассигнаций. Это были, бесспорно, большие деньги для такой бедноты, как их семейство, но этой суммы никогда не хватило бы даже на то, чтобы расплатиться хоть с половиной самых отчаянных кредиторов мистера Дойла. Миссис Дойл покачала головой.
— Не думаю, что есть повод радоваться этому, дорогой, — голос её несколько смягчился, — разве хватит этих денег, чтобы твои враги отвязались от нас? А ведь нам надо платить за кров и покупать еду. Неужели же ты не мог хотя бы не брать эту дурацкую рубашку? Она столько стоит, что мы могли бы есть целую неделю, не прельстись ты ею!
Мистер Дойл вдруг помрачнел. Кажется, приземленность взглядов супруги его весьма разочаровала.
— Жена, — сказал он сурово, — я всегда считал, что ты женщина практичная и умеешь размышлять на трезвую голову.
Миссис Дойл настороженно уставилась на мужа.
— Это ты к чему сейчас?
— Зачем платить кредиторам, если у нас — море возможностей? — и мистер Дойл широко раскинул руки. — Англия — это не весь мир, жена! Нас ждут новые люди, новые города, а огромные просторы Атлантики остановят даже самых настойчивых кредиторов!
Миссис Дойл вжала голову в плечи: когда мистер Дойл вдруг начинал сыпать поэтическими сравнениями, её сердце уходило в пятки, ибо романтические порывы мужа никогда не приносили семье ничего, кроме новых проблем и несчастий.
— Чтобы бежать, — сказала она, — нужны деньги, и не только на билеты. Что ты задумал?
— У нас есть деньги и есть билеты, как ты не понимаешь?! — закричал мистер Дойл и замахал на неё руками, как на корову, которая не хочет забираться назад в хлев. — Смотри!
И мистер Дойл с гордым видом, красный и всё ещё пахнущий спиртом, выхватил из своего чемоданчика билеты, которые подсунул миссис Дойл под самый нос. Миссис Дойл прочла надпись на билете, и самообладание её угасло, как огонёк хилой свечи. С тихим вскриком она осела на пол и стала обмахиваться руками: ей упорно не хватало воздуха.
— Боже, Пресвятая Дева, — шептала она невпопад, — Боже, Дева Мария, святые угодники, да неужели же мой муж сошёл с ума?
— Америка! — продолжал убеждать её мистер Дойл с уверенностью, которая не изменяла ему и в самых безумных и глупых его авантюрах. — Шикарный корабль, Атлантика, Америка…
Миссис Дойл ещё раз посмотрела на билеты: кажется, они были подлинными. Миссис Дойл резко поплохело, и она даже подумала, что сейчас её сердце остановится.
— Какая Атлантика?.. Какая Америка?.. — шептала она. — Что ты задумал, старый чёрт? Я никуда не поеду! Я в этой стране родилась, в этой и умру! К дьяволу твою Америку! К чёрту её на рога!
Но мистер Дойл не потерял ни крупицы красноречия.
— Вот уж нет, жена, — сказал он, — это я тебе решать не позволю. Я, как ты знаешь, на кораблях работал…
— Спал ты там, а не работал! — отбрила миссис Дойл. — Вот и выгоняли всегда взашей!
— Да заткнись ты уже, глупая женщина! — вдруг громыхнул он, и миссис Дойл опасливо притихла.
Мистера Дойла трудно было вывести из себя, но, если это всё-таки происходило, он становится страшен. Миссис Дойл на всякий случай отошла к дверям и прикрылась табуретом. Конечно, ей повезло хотя бы с тем, что беспутный муженёк никогда её не бил, но ведь он никогда прежде и не выигрывал в карты! Застыв в своей позиции, она продолжала пристально следить за мистером Дойлом.
Тот отдышался и сунул билеты в нагрудный карман вычурного пиджака.
— Вот что я тебе скажу, жена, — заявил он решительно и мрачно, — не твоему уму думать о том, что такое океан и корабли. Не твоему уму решать, какое будущее мы уготовим детям… чтобы они не прокоптили небо как ты…
— Как ты, неблагодарный! — вскрикнула миссис Дойл, но сердце у нее ёкнуло.
Мистер Дойл вдруг посмотрел на нее с такой торжественной серьезностью, словно они стояли на похоронах.
— Твоя взяла, — сказал он негромко, — чтобы не прокоптили они небо как я — не тебе об этом лясы точить. И не твоему уму думать, как будет лучше: остаться в Англии, потому что здесь родились и умерли все твои предки, или ехать и ловить удачу за хвост, пока она сама летит в руки!
Миссис Дойл очень хотелось сказать что-нибудь злое и язвительное, но она была женщиной благоразумной и потому помалкивала. Она позволила себе лишь одно колкое замечание:
— Ирландия — не Англия. Мои предки не в Англии родились.
— Да и чёрт бы с ними!
Мистер Дойл закончил свою весьма убедительную речь следующими словами:
— Корабль отойдёт из доков послезавтра, и мы будем на нём, тебе понятно? Если тебе себя не жалко, подумай о детях! Разве же в Америке у них не будет больше возможностей, а? У них будет отец, на котором не виснут, как шавки, эти злосчастные кредиторы, и их мать сможет, наконец, найти работу достойнее. Новый Свет — новая жизнь!
Миссис Дойл вдруг тоскливо подумала: если бы мистер Дойл родился во времена какой-нибудь великой революции, наверное, его громкие лозунги и умение обещать принесли бы ему славу. Она устало вздохнула и сказала:
— Если ты так хочешь…
— А пока, — оборвал её мистер Дойл, — мы должны ко всему как следует подготовиться. Билеты я купил на всех, мы поедем все, точка, жена. Ты просто не понимаешь, какая чудесная удача наконец-то улыбнулась твоему трудяге-мужу!
Глава 3. Отдать швартовы!
Ранним утром десятого апреля тысяча девятьсот двенадцатого года в порту Саутгемптона разгорелось совершенно нетипичное, безумное и бурное движение.
Порты — это вам не тихие салоны благовоспитанных дам, привыкших к уединению. Тем не менее, сегодняшняя экзальтация была неслыханной даже для столь шумного и непредсказуемого места.
Ибо порт Саутгемптона, конечно, многое пережил за годы, что он принимал и отправлял из своего лона корабли. Тем не менее, такого гиганта он никогда ещё не видал.
«Титаник», знаменитое судно «Уайт Стар Лайн», было её холёным, разрекламированным детищем. Два огромных лайнера этой линейки, «Олимпик» и «Титаник», строились рядом, с небольшой временной разницей, и по размерам они были практически идентичны. Сегодня из порта выходил лайнер, прозванный непотопляемым, лайнер, который не очернил репутацию странными случаями, а на счету «Олимпика» такой числился, и даже не один.
Самое громкое происшествие с участием «Олимпика» случилось меньше года тому назад — двадцатого сентября тысяча девятьсот одиннадцатого. В тот спокойный день, не предвещающий беды, гигантский лайнер под руководством лоцмана шёл по хорошо знакомому фарватеру от Саутгемптона к острову Уайт. «Олимпик» собирался, не причиняя никому беспокойства, повернуть у мыса Иджипт, после чего судно направилось бы в Атлантику через Спитхедский рейд.