– Почему?
– Разновидности существ, которые испускают яд, уязвимы для других ядов, – ответил он. – Так ты говорила серьезно, когда сказала призраку вчера ночью насчет того, чтобы вернуться с экзорцистом?
– Конечно. Я хочу попросить мою тетку помочь мне найти такого. А почему призраков используют как посланцев для передачи координат?
– Они хорошо подходят для этого. Их нельзя подкупить или получить у них информацию пыткой. После этого пропускного пункта все попытки тех, кто захочет нас найти, будут бесполезны. Пока на тебе надеты эти жемчуга, – добавил он.
– Откуда духи узнали координаты?
– Кто-то из подручных Грута дал им информацию заранее.
– Почему они соглашаются заниматься этим?
– Может быть, Грут обещал им изгнать нечистую силу, чего они так хотят.
Она нахмурилась.
– Если он им это обещал, почему они попросили об этом меня?
– Ну, может быть, просто чтобы подстраховаться. Так что же я сказал тебе вчера ночью?
– То есть кроме того, что я твоя женщина, избранная судьбой?
– Я считаю, что судьба сделала хороший выбор. Наилучший.
Он мог быть ужасно очаровательным, когда захочет.
– И еще я узнала, что у тебя с твоим братом Ридстромом есть разногласия.
– Ты ничего не поняла, – сухо сказал он.
– Почему?
– Мы полные противоположности. Он рационален, всегда смотрит на все с точки зрения логики, в то время как я следую своему чутью в большинстве случаев. Он образован, правильно говорит, и он… царственный. Я безответственный, всем известный неудачник, – ответил Кейд, пожав плечами, как если бы это был совершенно непререкаемый факт его жизни. – Что еще я сказал?
– Ты сказал, что будешь кусать меня, когда овладеешь мной, чтобы ошеломить меня. Как? Это что, своего рода яд, вроде того, что источают твои рога?
– Нет, я погружу свои рога в мышцу между твоей шеей и плечом.
– И станешь совершенно демоническим? – И когда он кивнул, она спросила: – А как это выглядит?
– Кожа у меня потемнеет, покраснеет. Считается, что женщины находят это привлекательным. Мое тело станет больше, рога и когти удлинятся до их истинного размера. И лицо у меня изменится. Черты станут резче.
Она закусила губу.
– Еще ты сказал, что единственное место, где ты овладеешь мной, находится у тебя в голове. Что это значит? Ты фантазировал обо мне?
Веки его стали тяжелыми, и он сказал:
– О да.
– Например, ты воображал меня… голой?
– Ах, малышка, да я тысячу раз раздевал тебя. Я брал тебя, когда на тебе ничего не было, кроме твоего жемчуга, и жемчужины подпрыгивали у тебя на шее.
Она подавила дрожь.
– В моих фантазиях ты очень похотлива. И тебе нравится при первой же возможности садиться на меня.
Щеки у нее вспыхнули.
– Садиться на тебя… это именно так, как это звучит, да? – Неужели голос у нее на самом деле прозвучал хрипло?
Она ведь не могла не представить себе, как это выглядит.
– Да, но я не хочу, чтобы ты воображала, как ты это делаешь со мной. Ничуть. Выбрось это из головы, прежде чем эта мысль тобой завладеет и ты не сможешь больше думать ни о чем другом…
Канада, Саскачеван
– Ты готова пересмотреть технику самозащиты? – спросил Кейдеон, когда они ехали по пустынной части трассы.
Она кивнула.
– Дай мне загрузить данные и отключиться.
В этой удаленной местности ей приходится воспользоваться спутниковым доступом в Интернет, а это страшно медленно.
Пока она ждала, она вспоминала три последние дня. Канада пролетела, как в тумане.
В ту первую ночь, когда они уже были готовы пересечь границу с Мичиганом, она никуда не годилась, будучи уверенной, что их узнают как существ из Закона, но Кейдеон был сдержан, и она успокоилась. Вся процедура заняла около половины минуты.
Поскольку на этих широтах темная часть дня была очень долгой, они ехали большую часть суток. Кейдеону нужно было всего четыре часа сна, и она обнаружила, что и ей требуется не больше.
Когда они ехали по этой стране, между ними установились удобные для обоих дружеские отношения. Поскольку они проводили столько времени рядом в грузовике, им казалось, что весь остальной мир отрезан от них. Они начали договаривать фразы друг задруга. Он то и дело указывал ей на то, что, по его мнению, ей хотелось бы увидеть, заставляя ее оторваться от работы.
Прежде всего, им удалось прийти к компромиссу касательно радио. Когда она работала, звучал блюз-рок, а в другое время они слушали музыку, которая нравилась ему. Холли не признавалась ему, но эта музыка начинала действовать и на нее тоже.
Они покупали продукты, когда требовалось и когда их можно было купить. Он купил ей новую куртку взамен той, что погибла в ночь на мосту, и спутниковый телефон, на случай если им вдруг придется разделиться.