- Смотри, - он дал мне прицел. - Видишь, по правой стене, идут небольшие отметки? С этой стороны они едва заметны, а с той вообще не видны - эти метки указывают расстояние. Первая - 30 метров, вторая - 50, а третья - 100. На ста метрах, тоннель поворачивает. Этот блокпост можно развалить либо танком, либо гранатометом. Против первых, не танков конечно, но в метро полно бронированных дрезин, да и монстр, не дай бог, какой полезет. У нас будут установлены специальные конструкции, под названием Противотанковые ежи. Пока противник будет через них перебираться, его уже раз десять как уничтожат. С гранатометчиками сложнее, стреляющий должен высунуться из-за угла и залепить точно в основание, но тут его ослепит прожектор. Если стрелок у этой амбразуры не будет зевать, то он легко снимет гранатометчика. Но все-таки это самая большая угроза блокпосту, и пока я не могу ничего другого придумать, кроме дополнительного поста на повороте.
- А если, например, крысы полезут, как на Тимирязевской? - полюбопытствовал я.
- Ну, здесь ты не беспокойся, мы оснастили блокпост двумя огнеметами - сквозь огонь ни одна тварь не пройдет.
- Спасибо, дядя Тень, вы очень интересно рассказываете.
- Зови меня Виталием, хорошо?
- Ага, а можно стрельнуть из вашего ружья?
- Это не ружье, а винтовка, - обиделся Игорь, но потом смягчился, - ну ладно.
Он установил на место прицел, винтовку при помощи треноги поставил на край амбразуры. Меня усадил так, что мое плечо плотно прижалось к прикладу, щека легла сверху, а прищуренный глаз смотрел в окуляр прицела.
- Пристрелка, - крикнул он вниз. А потом стал давать команды мне, - так прижми ее к себе очень сильно, ни на что не отвлекайся. Видишь, на стене тоннеля нарисован чертик, прицелься ему в глаз. Готов? Теперь плавно нажимай на спусковой крючок.
Раздался выстрел, винтовка больно ударила мне в плечо.
- Неплохо, - удивленно произнес Игорь, - думаю, из тебя выйдет неплохой снайпер.
Я прилип к прицелу, у чертика оба глаза были целы, но вот посередине лба красовалась выбоина.
- Кадет! Кадет Дмитрий, - раздалось снизу. - Выдвигаемся, нам пора на базу.
Я нехотя, так хотелось еще раз стрельнуть, передал винтовку Виталию и спустился вниз. Вскоре вся группа, кроме Тени и Лома оставшимся руководить обороной тоннеля, собралась на базе. Я, захлебываясь от восторга, рассказывал свои приключения дедушке и малышам. Соболь кашеварил, а остальные расположились на отдых.
На следующий день мы опять были на станции. Взрослые заканчивали обучение ополченцев, а я смог пообщаться с ребятами. Мы быстро со всеми передружились, у меня сразу-же выпросили шлем и копье и стали по очереди примерять. А они накормили меня очень вкусными грибными чипсами, что делает мама Матвея. От него же я узнал, что патроны в моем пистолете холостые, и немного обиделся. Но быстро успокоился, ведь Матвей, подарил мне два боевых патрона. Я тоже хотел подарить ему что-нибудь, но он отказался. Сказал, что было бы лучше, если бы я за него похлопотал, и его взяли бы в Анклав. Оказалось, что все кроме меня, уже знают, что как только Анклав возьмет станцию под свое крыло, самых способных ребят пригласят учиться в школу Анклава. Оттуда они выйдут либо Воинами, либо Механиками. И то, и другое очень престижно в условиях метро, поэтому все очень хотели туда попасть. Я рассказал свою историю по недоверчивым лицам я понял, что мне не очень то и верят, тогда я показал билет на трамвай и письмо, сомнений у них поубавилось и на меня теперь смотрели как на сказочного героя. В ответ меня завалили местными байками. Я заметил, что после моего рассказа двое мальчиков и одна девочка насупились и перестали принимать участие в нашем разговоре, как оказалось это были дети тех самых мусорщиков, несколько ребят во главе с Матвеем предложили устроить им «темную» и объявить им бойкот. Услышав свой приговор мальчики сжали кулаки и прижались к плачущей девочке, но вдруг я, неожиданно для себя увидел в них себя и моих брата с сестрой, я бросился между ними и остальными и сказал:
- Остановитесь, что вы делаете?
- Они дети тех негодяев, что чуть не убили твоего дедушку и не продали вас в рабство.
- Вот именно, они дети, и они никого не трогали, они не должны отвечать за своих отцов.
- Не отец он мне, - буркнул один из мальчиков, - он отчим, мы бы и сами с мамой от него ушли, но некуда. Он был плохим отцом: много пил, бил меня и маму.
- А наш, хоть и родной, был не лучше, - сквозь слезы сказала девочка. - Он давно перестал быть отцом, я уже и не помню, когда он сделал что-нибудь хорошее для нас.
- Точно, я слышал эти слухи, - сказал задумавшийся Матвей, - и часто видел вас с синяками.