- Ну пошли. Мешок, кстати, верните, - попросил я.
Мне отдали мои вещи, и я, взяв на руки Мишу, направился к тоннелю. Передо мной шли Митя и Вика, позади четверо патрульных.
- Мы тоже уходим, - опомнился Коршун, - развяжите моих людей и верните оружие.
- Э-нет, - сказал Сергеич. - Развязать-развяжем, а вот отпустим только тогда, когда мои ребята принесут патроны или вернут детей. В этом случае мы еще раз поговорим.
- Мне больше не о чем с тобой разговаривать, - зло отрезал работорговец.
- И все-таки я попрошу вас остаться, а-то есть подозрения, что вы можете напасть на моих ребят и отобрать и патроны, и детей.
Он кивнул своим людям и те обступили работорговцев плотным кольцом.
Входя под своды тоннеля я отчетливо слышал, как скрежещет зубами Коршун.
3 глава
Мы медленно шли по тоннелю. Зная, что Коршуна не выпустят со станции, я берег силы ребят, ведь дальше придется бежать. Теперь впереди шли два патрульных, пытливо освещая пространство перед собой мощными фонарями; за ними я с Мишей на руках, он, после пережитого ужаса, совсем сомлел; рядом, таща за руку сестру, шел Митя; за нами, погрузившись в свои думы - командир патруля Гена; замыкали наш отряд еще два патрульных. Все молчали. Слышен был лишь скрип ботинок и капель грунтовых вод, звонко бивших по рельсам. Крысы - вечные квартиранты подземелий - попрятались, испугавшись фонарей, и, только после того как люди проходили, высовывали носики из убежищ, вынюхивая чем бы поживиться. Пройдя в тишине примерно полчаса, Гена вдруг кашлянул и хрипло сказал:
- Слышь, пацан! Эй, Митя, ты это... ты уж прости нас, пожалуйста!
Митя промолчал, только голова его дернулась как от прикосновения чего-то мерзкого. Гена опять понурил голову и поплелся следом.
- А давай я тебя, нет вас, усыновлю, и это... удочерю! - Вновь оживился он. - Отпустим старика с его цинками, скажем, что убежал. Вернемся на станцию, я объявлю вас своими детьми. Не бойся, Любка не станет мне перечить, да и Васька обрадуется!
Вопрос опять остался без ответа, лишь бойцы начали коситься на командира, не нарушая, впрочем, молчания. Еще через десять минут он набрал в грудь воздуха, собираясь еще что-то сказать, но тут я перебил:
- Пришли. Стойте здесь.
Я направился в боковой ход, но не смотря на мое требование за мной двинулся Гена и один из патрульных. Вздохнув, жаль было засвечивать схрон, я подошел к стене, сдвинул в сторону вентиляционную решетку и, пошарив в темноте, вытащил первый цинк.
Не сказать, что Анклав был богат, просто задания, которые я и мои товарищи выполняли в метро, требовали денег и на наши нужды выделялись средства. Мы оборудовали схроны в разных частях метро, а я по какому-то наитию, не удовлетворился одной закладкой, и по дороге сюда прихватил еще пару цинков. Сказать по-честному, сейчас я отдавал свой годовой запас. И, по правде говоря, ничуть об этом не жалел.
Когда все три цинка перекочевали в руки патрульных, те повернулись и пошли назад. Только Гена стоял и мял в руках шлем, силясь, что-то сказать. Но так и не решившись вздохнул и направился вслед за товарищами.
- Мы прощаем вас, дядя Гена, - сказал ему в спину Митя.
Мужчина остановился, видно было как он судорожно вздохнул.
- Что? - переспросил он, медленно поворачиваясь.
- Мы не держим на вас зла, и вы не держите. Спасибо, что хотели нам помочь, но мы пойдем с ним, - он кивнул головой на меня. - Я знаю, он хороший и не обидит нас.
Сказать честно, от этих слов у меня самого запершило в горле, а Гена, здоровый мужчина, упал перед детьми на колени и, глотая слезы, проговорил:
- Спасибо, спасибо вам! Я не знаю, как бы жил с таким грузом на душе. Я и сейчас ни в чем не уверен. Но теперь мне немного легче.
Вздохнув, и чуть успокоившись, он продолжил уже быстрее:
- Чем вам помочь? Давайте я подговорю ребят и, как только Коршун со своими направится в тоннель, мы их быстренько нашпигуем свинцом?
- А потом придут каратели с Черкизона и вырежут всю станцию, - вмешался я.
- Да он и так нас в покое не оставит, - процедил он.
- Сейчас у него только личная обида на вас, а если он умрет, то вы, убившие полномочного представителя Черкизона и крупнейшего торговца Ганзы, окажитесь вне закона.
- Ну что же делать, как вам помочь? - опять опустил голову Гена.
- Просто идите назад не спеша, - сказал я, - дальнейшее - моя работа.
Покачав головой он поднялся и пошел к поджидавшим его бойцам.
Вслед ему донеслось:
- Мы прощаем вас всех! Передайте всем на станции - мы вас прощаем.
И опять Гена остановился, резко развернулся, подбежал к Мите, и, сорвав с пояса свой нож, вручил его парню.
- Это нож твоего отца. Он подарил мне его, когда я закончил курс молодого бойца под его наблюдением. Думаю, он должен быть у тебя, - и протянул нож мальчику.