Средь ночи и дня,
Клятву храня,
Дал он обет.
Три сотни лет
Верил и ждал
У временных зеркал
Принцессу, что в ночь
Бежала из дома прочь.
Тут мой спутник бросил на меня красноречивый взгляд.
– Я-то тут причем, что ты так на меня смотришь?! Мало ли принцесс за три сотни лет сбегали из дома.
Он ничего не ответил, просто покачал головой.
И будет война.
И победа одна
Разделит их,
Оставив двоих.
Вершит судьбу,
Выбрав мечту
Дева любви,
Чтобы смогли
Вернуть в наш мир
Искру волшебства,
Что из жизни ушла.
В венах текла
Вечная магия,
Она расцвела
У девы в груди
И эльфа крови…
Дальше я не слушала, погрузившись в свои мысли. Увидела, когда менестрель поклонился. Аудитория наградила его не только бурными овациями, но и приличной суммой, после чего он опять сел и начал исполнять другую песню. Я была в своих мыслях и перебирала сон, который и положил начало моему путешествию в «не знаю куда». Из размышлений меня вырвал Танн, тряся за плечо он что-то говорил. Я проморгалась и сфокусировала взгляд на нем.
– Ты в порядке, – услышала беспокойство в его голосе я.
– Пожалуй да, но наверно лучше выйти на свежий воздух.
Танн кинул серебрушку на стол, и мы вышли.
– Куда мы теперь? – посмотрел на меня спутник.
Я подняла на него взгляд:
– Давай на рынок за едой для нас и лошадей. Надо взять с запасом, путь предстоит не близкий.
– Конечно, с запасом, особенно, если не знаешь где конечная цель путешествия, – попытался пошутить собеседник, но у меня из головы не шла легенда, поэтому я никак не отреагировала.
Парень спросил дорогу до рынка у первого попавшегося прохожего, и мы отправились на его поиски. Заглянули на конюшню, убедились, что кони не просто вычищены, а выдраены и оставили их доедать свою порцию завтрака. Сам рынок нашли быстро, но вот на счет нужных продуктов вышел спор. В итоге мы сошлись на вяленом мясе, сухарях, крупе пшеничной и пресной воде. Взять с собой пряников мне не позволил спутник, который распоряжался основной суммой денег, но несколько погрызть он мне все-таки взял. Лошадям взяли овса с отрубями, более питательного и менее объемного для них ничего не нашлось.
Я уже думала возвращаться за лошадьми, но мой спутник за руку утащил меня в другую сторону. Куда, я сообразила только встав перед дверью с вывеской скрещенных мечей. Дверь в оружейную больше ничем не отличалась от остальных в этом ряду. А я-то, наивная, понадеялась, что он пошутил об обучении. Танн долго копался в железяках, почти каждую обсуждая со словоохотливым продавцом, пока не подобрал себе одноручный меч шириной в ладонь и заставил примерить меня клинок, не тонкий и не толстый, в меру длинный. Фехтовать я, конечно, умела, но применять на практике умения мне совсем не хотелось. Чехлы шли в комплекте. За все снаряжение мы отдали десять золотых. Оружие было без лишних вычурностей, но добротное.
Мы вернулись за лошадьми, угостив мальчишку пряником, из тех, что мне купил Танн, а лошадей яблоками, что купила уже я.
– Дальше что? – с интересом наблюдая за мной и моими манипуляциями с оружием, которое я пыталась пристроить к седлу, поинтересовался синеглазый.
Я прикрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям, покрутилась на месте и показала рукой направление. Только после этого открыла глаза и увидела, что глаза Танна больше похожи на блюдца.
– Может к гадалке надежнее? – еле выдавил он после моих телодвижений.
– Хочешь, можешь к ней сходить, я не возражаю.
– Да я не про это! Мы что, все время будем идти… по таким ориентирам?!
– Идти по другим, если они у тебя есть.
– Понятно.
– Что понятно, – заинтересовалась я, желая внести в наше путешествие побольше ясности, так как мое направление мне тоже доверие не внушало.
– Что ничего не понятно, – разочаровал меня Танн.
– Тогда пошли на выход, – потопала я по направлению к воротам.
Камелик послушно шел за мной и Танну ничего не оставалось, как последовать нашему примеру.
Траки остались за спиной, обедать было еще рано, так что я смело залезла в седло, вдоволь насмеявшись над потугами Танна залезть на кобылу. Велинка смирная, но молодая кобылка, долго ждать пока на нее залезут еще не приучена, и как только Танн отрывал вторую ногу от земли трогалась, а горе всадник повисал поперек седла.
– Давай я привяжу тебя в таком положении, и кобыле легче будет, и тебе мучиться не надо, – сквозь слезы выдавила я.
– Смейся-смейся, – прохрипел от злости Танн, сползая в очередной раз на землю.
– Не волнуйся, я подожду, пока кобыла не устанет и не ляжет, что бы тебе было проще залезть.
Наконец он забрался в седло самостоятельно. Пусть учится сейчас, когда время позволяет, чем когда надо будет быстро «делать ноги».
– Эй, Танн, ты ничего не забыл? – улыбнулась я.
Он опустил взгляд и увидел, что не прикрепил сумку к седлу и она сиротливо лежит на земле. Танн чертыхнулся и начал спускаться. Со скалы и то быстрее спускаются.
– Объясняла же я тебе, что… надо ноги из стремян вытаскивать… а уж потом спрыгивать…. и ноги не через кобылью голову… перекидывать,… тут кто угодно шуганется,… когда ноги над головой летают,… а через круп перекидывать, – давясь мехом, объясняла я в который раз, помогая этому остолопу подняться с земли, потому что кобыла была не приучена к летающим над головой ногами и дернулась от испуга, свалив Танна с седла в пыль.
– Но я же видел, так спрыгивают!
– Да, если хотят показать себя и хорошо знают лошадь. И уж точно не делают такое на молодой кобыле, которая только что прошла заездку! – строго сказала я, помогая прикрепить сумку, а то еще не хватало потерять ее в дороге и остаться без провизии.