Видели бы меня родители – в грязной, рваной, пропитанной кровью одежде, на лице грязь, за ней даже, наверно, не видно намечающегося синяка от удара, грязные спутанные волосы уже неопределенного цвета. Ужас! Появись я ночью в таком виде перед братом, услышала бы самую высокую ноту, какую он только может взять.
– Ты как? Можем идти дальше? – с подозрением покосился на меня он.
– Нечего нюни разводить. Пошли, – подобрала меч и посмотрела на следующий поворот.
Что ждет нас за ним?
Ответ узнали быстро и нас он не обрадовал. Там из двери вышло четыре человека в латах. Они заметили нас сразу, не дав нам возможности хоть куда-то скрыться. Танн крутанул меч и вышел из-за угла. Все четверо кинулись в нашу сторону. Мой герой разбежался и в прыжке ударом ноги по переднему стражнику откинул его в центр бегущей группы. Равновесие потеряли только двое, оставшиеся двое все еще стояли на ногах. Как только Танн приземлился с поворота замахнулся мечем. Одному перерезал горло, а второму глубоко рассек лицо. Оба упали, первый без признаков жизни, второй уползал. Не дожидаясь, когда поднимутся те, которые потеряли равновесие и с размаху отрубил голову одному, а второму воткнул меч в области сердца. Стражника с рассеченным лицом убил последним. И все это произошло всего за несколько секунд, я успела делать всего несколько вздохов, прежде чем все закончилось. Он убивал людей без малейшего сожаления или сомнения. Он был в своей стихии, был тем, кем является на самом деле. Ощущение такое, что со мной он просто притворялся мягким и пушистым.
У меня вроде был пустой желудок, но наружу что-то явно просилось. Я даже забыла, что страшно хотела пить.
Танн оглянулся на меня. Оскал на его лице сменился удивлением, потом грустью. Он был весь в крови, где его, а где чужая было уже не понять. Сделав шаг ко мне, он остановился, потому что я дернулась от него и уперлась спиной в стенку. Я, конечно, понимала, что разбойников, которые на нас нападали, он по головке не гладил, а бил, но я этого не видела. А сейчас, увидев это собственными глазами… Я и подумать не могла, кокой зверь живет внутри него и что этот зверь может сделать со мной! Я же даже пискнуть не успею! Наши тренировки – это детская забава по сравнению с тем, что может вытворить этот широкоплечий, черноволосый красавец. Я его не знаю, совсем не знаю! И о себе он мне почти ничего и не рассказал! Кто он и что он здесь делает?! Хочется верить, что если он до сих пор меня не обижал, то и впредь не станет, но надеется на это не стоит. Человеку, привыкшему своего добиваться силой, слабой женщине нечего противопоставить. А я, наивная, полагала, что я под защитой, а оказывается все наоборот! Надо быть аккуратной, а то если он разозлиться… боюсь даже представить, что он может со мной сделать!
Кажется, все мои эмоции и сомнения отразились на лице.
– Я тебя испугал? Прости, я не хотел, – и сделал шаг ко мне, а я шаг в сторону вдоль стеночки, в противоположном от него направлении. – Лиа, остановись, не уходи! Разве я хоть раз тебя обидел? Чего же ты теперь боишься?
Чего боюсь? Зверя, второй сущности (а может и первой), что в нем сидит. А еще боюсь того, что этот самый зверь внутри него может со мной сделать. В каждом из нас есть темная сущность. В ком-то больше, в ком-то меньше. В нем же она настолько велика, такая ярость таится внутри, что страшно подумать.
– Не молчи! Я не хотел тебя так сильно испугать… – и, помолчав, добавил: – но как только подумаю, что они могли причинить тебе боль, я готов убить их еще раз! Ну, что же ты молчишь?
А молчу потому, что от испуга слова не хотят выходить наружу. Да и что я ему скажу?! Что испугалась его до подгибания коленок, до заикания? Сглотнула, хоть во рту и было сухо, как в пустыне. Трусиха! Посмотрела в его глаза. Грусть и испуг, даже теплота. Те глаза, что я видела каждый день, находясь рядом с ним. И именно он не раз спасал мне жизнь, возможно, ему это помогали сделать его жестокость и хладнокровие. Но со мной же он не был ни жестоким, ни хладнокровным, всегда помогал, даже есть готовил, хоть это и не мужское занятие…