Не дожидаясь того момента, когда Хальрик перейдет к торгам, я велел подать мне футляр, завернутый в кусок роскошной, расшитой золотом и серебром, тяжелой, плотной ткани и велел убрать со столика вазу с фруктами, бутыль с вином и кубки. Медленно развязав тесьму, удерживающую ткань, я не спеша развернул ее и Хальрику предстал черный, лакированный футляр с золотыми замочками. Открыв замочки крохотным ключиком, я откинул крышку футляра, в котором на черном шелке лежали в глубоких гнездах, словно легкие зенитные ракеты в транспортной кассете, три меча. Их рукояти и ножны были вырезаны из голубовато-белой кости с тонкими, как волос, изумрудными прожилками, – одного из самых дорогих и редких поделочных материала Галана, бивня ископаемого гигантского морского дракона, который когда-то водился в его океанах, но исчез в глубокой древности, хотя его измельчавшие потомки все еще плещутся в водах океана Талейн. Этот материал на Галане ценился раз в десять дороже золота.
Вынув из футляра большой меч, я поднес его к своему лицу и вдохнул тонкий, терпкий и одновременно карамельно-сладкий аромат, то самое свойство кости, которым ее наделило за тысячелетия море и из-за которого она имеет такую высокую цену. В толпе пронесся гул восхищения и зависти. Купцы даже издали определили, что я хранил в футляре. Хальрик смотрел на этот меч не отрывая глаз и было из-за чего. Ножны, рукоять меча и прямоугольная золотая гарда были покрыты тонкой резьбой и гравировкой, изображающей фантастические сцены, взятые не то из мифов глубокой древности, не то рожденные фантазией искусного резчика по кости. На самом деле все было куда проще, это были просто сцены из дворцовой жизни одной древней монархической династии Дорка.
Запасы бивней ископаемых морских драконов на "Молнии" были куда богаче, чем в императорских кладовых и потому я смело мог пустить этот ценный материал на изготовление ножен и рукоятей, вот Нэкс и сотворил для такого случая три точные копии ножен и рукоятей для мечей, взяв за образец мои любимые императорские мечи, самую большую гордость моей коллекции. Зато клинки я ковал сам, но при этом применил такие материалы и технологию, подсказанные мне Нэксом, что они получились едва ли не острее лезвия силового виброножа, поскольку могли разрубить даже керамитовый пруток. Я протянул меч Хальрику со словами:
– Мастер Хальрик, прими в дар от меня эти три меча, как дань моего уважения к твоему мужеству. Этими мечами ты с легкостью сможешь разрубить даже те клинки, которые я предлагаю твоим охотникам, так как они выкованы из металла, упавшего прямо с неба.
Хальрик с некоторым замешательством взял драгоценный меч. Руки его при этом заметно дрожали. Он медленно вынул меч из ножен и от неожиданности отшатнулся. Этот меч был глубокого, седовато-синего, словно морозная изморозь на сапфире, цвета. В полированной стали клинка виднелась неожиданная глубина, рождающаяся из-за мерцающих переплетений сине-фиолетовых нитей. Клинок маслянисто блестел на солнце, а кромка его острейшего лезвия горела радужным огнем. Замирающим, от благоговения и восторга, голосом, Хальрик, вдруг, произнес громким голосом: