- Почему не подходит? - Эйзенхиэль опёрся о меч, и его глаза блеснули ярче камня в рукояти.
- Это солнечный меч. А атакующая магия не ваш конёк, насколько мне известно, - вежливо улыбнулся некромант.
- А я и забыл, признаться, - рубины на бледном лице вампира весело искрились. - Но ничего! Надо будет сыну предложить.
Виктор прикрывал лицо вежливой улыбкой, будто серой полумаской, пытаясь вспомнить, был ли замечен лорд Влад во владении какой-нибудь магией, кроме любовной. Он размышлял, можно ли считать эту магию атакующей, или всё же следует причислить к заклинанию разума, науке, в которой так поднаторел старый князь.
Эйзенхиэль вернул меч на стойку и взял в руки одну из рапир. К его удивлению лезвие оказалось заточенным, превращая оружие из колющего в колюще-рубящее. Князь попытался согнуть клинок, сначала осторожно, боясь поломать, потом всё настойчивее. Рапира стойко выдержала нечеловеческие усилия вампира.
- Мне в самом деле больше нравится эта, - сказал князь, когда стремительное лезвие раскромсало подброшенный вверх платок на тончайшие ленточки.
- У тебя есть ещё какие-то вопросы, Эль? - кашлянул Мортимер. - Или отпустим молодых людей работать?
- Магистр Виктор, - вампир обернулся к некроманту, продолжая держать в руках рапиру. Бледный палец едва-едва касался острия, оставляя кожу невредимой, - что вы можете сказать о новой Представительнице Сообщества драконов?
На краткий, очень краткий миг Виктор замер, обдумывая ответ. И равнодушно произнёс:
- Обычная девушка. Ничего особенного.
- Похожа на Чёрного Дракона? - Эйзенхиэль, казалось, весьма заинтересовался витой гардой своего оружия.
- Как лилия на кочергу.
Князь кивнул Мортимеру, давая понять, что у него всё. Глава гильдии махнул рукой, отпуская подчинённых. Оба некроманта поклонились и направились к выходу.
- Ещё одно. На будущее, - улыбаясь, сказал Эйзенхиэль в спину магистра.
Виктор обернулся. В тёмных глазах отразился вежливый вопрос.
- Если хотите показать, что девушка обычная и вам не интересна, не стоит её сравнивать с королевским цветком.
Некромант коротко кивнул.
- Я учту, князь. На будущее.
Менес, 333 г. от осн. Сообщества
Вечерело. Карета медленно пробиралась по узким улочкам за черту старого города, а потом и вовсе встала. Возница деликатно постучался в окошко к набожной барышне, которую ему послала благостная Луна у своего святилища. Господа нынче предпочитали новый храм, богатый и пышный, храм Волчьей Матери, звали его в народе. За то, что был возведён на деньги клана Вампиров. И священники - толстые, красномордые. Что твои молочные поросята. Откормленные нарочно для волков.
Беднота по сей день продолжала ходить в старый храм. Маленький, неказистый. Древний, как сам Менес. Ещё с тех времён, когда здесь и города не было. Так, вассальная деревенька князя Элизобарры стояла. Священник тут молодой нынче, восторженный. Не переживал, что худая кормушка ему досталась. И то сказать, Луна всё видит, кто ей верно служит, да против совести не идёт, полный подол брильянтов отсыплет. С неё не убудет, владычицы небесной. Вон, звезда какая к старому храму упала. Хорошенькая, глаз не отвести. И сразу видно - из благородных. Не из-за шелков да бархата, не подумайте. Этого добра у любой потаскушки с Красной улицы валом, видали таких. А за этой священник после службы самолично выскочил. И всё говорит, говорит... аж захлёбывается. И слова непонятные все. Богословские. Не для нашего брата, не для проповеди, а как они промеж собой разговаривают, священники то есть. Он, вишь, Академию закончил. В столицу иных не назначают, даже беднякам. Так вот, говорит он, значит... а барышня слушает, кивает, улыбается, а нет-нет, словечко вставит. И всё, видно, к месту, потому что лунный пастырь с новой страстью заходится. Самолично в карету подсадил. И наверх, на козлы уже:
- Гляди, езжай осторожно. Барышню не растряси.
Да нешто мы без понятия? Ясно же, содержанка, грехи замаливать прилетевшая, разговоров разговаривать с ним не станет. Она и словей-то не знает таких. На колени бухнется, лицо расцарапает, волосы, там, ногтями подерёт... да на алтарь мешочек золота брякнет. Волчьей Матери. А эта, вишь, нездешняя даже, не из столицы. К городскому порталу просила отвезти.