Леди Лейнсборо не хватало воздуха. Перед глазами плясали цветные круги, обнажённые плечи, кажется, стали липкими: то ли из-за холодного пота, то ли синеватый туман обнял её со всех сторон. Лоридейль знала, что это всего лишь наваждение, и пыталась зацепиться за голос принца Арсона, увлечённо рассказывающего о драматических подробностях биографии Джабраэли, главного королевского хореографа, или, как он сам себя называл, танцмейстера. Длинный и тонконогий, как аист, Джабраэли был уроженцем Олтенской империи, но однажды, во время гастролей, попросил убежища на Благословенных Островах. С тех пор прошло без малого два десятка лет, но Джабраэли продолжал говорить на языке своей новой родины с жутким акцентом, и то и дело норовил ввернуть словечко из какого-нибудь наречия континента.
Лоридейль не слышала ни слова из того, что говорил Арсон. Это не помешало бы поддерживать беседу - история Джабраэли была известна ей куда лучше, чем юному принцу, но пока все силы уходили на то, чтобы не сжимать зубы до такой степени, когда они начнут крошиться.
- Эйзенхиэль Элизобарра - феноменально сильный менталист, - ей казалось, что Милослав снова стоит за спиной. - Рядом с ним ты постоянно будешь в своего рода зоне магической тени.
- Ты же говорил, что я должна сторониться вампиров, - не удержалась она от возражений.
- Рядом - это в пределах островов. Постарайся не попадаться ему на глаза. Это не так уж сложно..
- Уж постараюсь, - она невесело усмехнулась. - Он ведь феноменально сильный менталист... кстати, у заклинателей разума есть какой-то иммунитет, или, может быть, методики противостояния внешнему волевому воздействию?
- Хочешь поэкспериментировать? - она не видела его лица, но точно знала, что сейчас Милослав издевательски приподнял бровь.
- Нет, - она обессиленно понурила голову, и брат пожалел о своих словах. - Нет...
Он обнял её крепко и порывисто, как делал всегда, когда обещал защитить.
Ярко раскрашенный ментальный панцирь начал медленно вращаться, постепенно ускоряясь. Вот уже чистые краски становятся неразличимы, сливаются в вытянутые пятна, ещё чуть-чуть и он засияет белым дневным светом!
Вампир отшатнулся вглубь ложи. Вместе с креслом. Витые ножки прочертили дорожки в ворсе ковра, пальцы, сжимавшие подлокотники, слегка подрагивали.
Он словил себя на попытке прямого воздействия на разум леди Лейнсборо. Немыслимо.
Князь Элизобарра только что, в королевском театре посреди Менеса, чуть было не совершил неспровоцированное нападение на короткоживущего. Первобытная дикость! Что на него нашло? Сердце бешено колотилось о рёбра, кровь стучала в висках. Вампиру было жарко.
Успел ли он ей навредить? Преодолев приступ паники, Эйзенхиэль заставил себя взглянуть на предполагаемую жертву, и теперь ему сделалось холодно: вращение вокруг леди Лейнсборо постепенно прекращалось, но даже ненормально чистых красок в её ментальном поле уже не осталось - лишь глухая грязно-серая оболочка. Девушка сидела очень прямо и обеими руками сжимала программку, её глаза скользили по немногочисленным строкам либретто, чтобы тотчас же вернуться к началу текста. И снова. И снова.
Десятилетние принцы, как правило, не очень наблюдательны в отношении других людей - их слишком интересует собственный внутренний мир. Но леди Лейнсборо была так бледна, и дышала так редко, что Арсон это заметил.
- Вам нехорошо, миледи? - заботливо спросил он. - Принести вам воды? Или, может быть, выйдем на воздух?
Лоридейль накрыла его руку своей и благодарно сжала.
- Всё в порядке, мой принц. Не оставляйте меня, - оказаться за пределами здания сейчас было бы прекрасно, но... она вряд ли сможет держаться на ногах. Князь Элизобарра достиг уже пределов её выдержки, однако, когда волна отчаяния была готова захлестнуть сознание, неизвестно почему вдруг отступил.
Эйзенхиэль с ужасом всматривался в последствия помрачения собственного рассудка. Как это могло произойти, ведь он спохватился достаточно рано? Или нет? Что вообще произошло? Что это за серый кошмар вокруг неё? Вампиру приходилось когда-то ломать сознания людей. Давно. На войне. И результат выглядел совершенно иначе. Высокий лоб князя обильно покрылся потом - чудовищным усилием воли Элизобарра подавлял панику, чувство вины и нервное напряжение. Возможно, всё не так плохо, как выглядит. Возможно, он ещё может что-то исправить.