Соколовский пристроился между огромным заливным и сервировочной горкой, сплошь заставленной вазочками с мороженым. Тут было прохладно, но лучше немного помёрзнуть - на горячем конвейере особенно не полежишь - одежда заняться может. Да и дышать там нечем: пар, горячее масло, сильные ароматы... Ястреб сделал глубокий вдох. Ох! Насчёт «нечем дышать» он, кажется, сглазил. То ли город, о котором Алтын говорил, очень высоко в горах, то ли везут туда какими-то странными путями. Темно же вокруг, как у дракона в... ладно, потерпим.
Стало клонить в сон. То ли от холода, то ли от нехватки воздуха, то ли от того и другого разом. Он держался изо всех сил: массировал руки, щипал икры, пытался вспомнить много лет позабытые стихи, чтобы не дать себе сорваться в чёрную бездну беспамятства. Кажется, кто-то на него из этой бездны смотрел...
В себя Ястреб пришёл из-за того, что его лупили по щекам.
- Живой, - довольно сказал лопоухий гоблин. - Я же говорил! Живой он, даже не потресканный.
Бледно-зелёный Борг невнятно что-то прохрипел.
- Дурила, ты зачем полез-то туда? - лопоухая физиономия склонилась над Соколовским. - Путь неблизкий, без портала-то. Из канала воздух откачивают, чтоб жратва не портилась. И не только воздух, там стоят магические фильтры на уничтожение всяких прожорливых организмов, вроде тебя. Скажи спасибо, что кочан ты крупный, габаритная сигнализация сработала, я хоть вытащить успел.
- Спасибо, бро, - искренне отозвался Ястреб. Воспоминания о чёрной бездне, за которой мерцало бесконечное звёздное небо, равнодушное и чудовищно древнее, всё ещё заставляло его дрожать от холода.
- Проспись иди, балда, - добродушный подзатыльник отправил неудавшегося беглеца обратно на кухонный пол, с которого тот только-только с трудом приподнялся. - Хозяйка сегодня дома. Сказала, к завтраку тебя ждёт.
Ястреб решил, что он лучше ещё немного полежит на полу. Оттуда и отозвался:
- Завтракать леди будет мной или со мной?
- А как повезёт, - весело гыгыкнул гоблин, выталкивая медленно приходящего в себя камердинера, чтобы тот ненароком не зашиб проблемного человечешку. - Но на всякий случай побрейся.
335 г. от осн. Сообщества, Гильдия некромантов
Князь Элизобарра не нуждался в провожатых до башни Мортимера Белоголового, однако традиции предписывали встречать гостя у порога гильдии, и, судя по всему, приплясывающий от нетерпения мальчишка за воротами дожидается именно его. Мимолётное колебание остановило Эйзенхиэля уже за пределами кованой железной решётки.
Послание Мортимера, написанное в нехарактерных для старика скупых отрывистых выражениях, заставило князя отложить дела и спешно направиться в гильдию некромантов. До нашествия демонов, восставших из нового полигона, дело, кажется, пока не дошло, и Эйзенхиэль соткался из тумана прямо напротив юного некроманта, рассудив, что несколько минут погоды не сделают, а оглядеться вокруг стоит.
Юноша, не сумевший скрыть внезапного испуга, отшатнулся.
- В-ваше Сиятельство! Сэр Мортимер приказал проводить вас в его кабинет. Он сейчас подойдёт.
Вампир с молодым некромантом уже шагали вдоль галереи, соединявшей корпус гильдии с башней. Вокруг то и дело сновали озабоченные люди в сером, перетаскивали инвентарь, шуршали благовониями и ритуальным маслом. Нездоровая активность в обычно тихом и полном глубокомысленного достоинства гнезде Серых Плащей наводила на неприятные размышления.
Брусчатка посреди круглого двора оказалась распорота двумя глубокими бороздами. Есть не так много способов рассечь пополам чёрный гранит, не раскрошив диамагический камень - твёрдый, но хрупкий для продольных нагрузок. Гномы и прочие высококлассные каменщики отдают огромные деньги за расходные материалы, идущие на изготовление профессиональных инструментов. И Эйзенхиэль кое-что об этом знал.
- Какого цвета он был? - князь характерным движением заправского щёголя одёрнул брюки, прежде чем присесть над изуродованной мостовой.
- Кто? - юный провожатый нервно заозирался по сторонам. - Они... их... пока, вроде...
- Я о драконе, - заклинатель разума поймал взгляд мальчишки и слегка «встряхнул» его, подавляя болезненное возбуждение, собирая рассеянное внимание. - О том, что тормозил здесь когтями при посадке. Крупный. Так какого цвета он был?
- Серебристый, - некромант отчётливо поморщился. - Чешуя вроде рыбьей, блестит, как зеркало.
- Где он сейчас?
- Улетел, Вашсво, - беззаботно махнул рукой юноша, и Эйзенхиэль решил, что переборщил с успокаивающим импульсом - молодой некромант был почти так же безмятежен, как Лоридейль Лейнсборо. - Девку эту оставил и улетел. Он же всё равно по-нашему не говорит.