- Но... мы теперь знаем, как попасть сюда через подземелье... - некромантам вдруг стало неуютно, как людям, которые понимают, что узнали, возможно, даже слишком много. - Вас это?..
- Вам так только кажется, - улыбнулся Эйзенхиэль.
- Вы ведь тоже чародей, - Черион, чуть сощурившись, разглядывал свободно падающие на спину платиновые волосы Элизобарры. - Все вампиры - лунные маги.
- Совершенно верно, - интонация Эйзенхиэля давала понять: некромант мыслит в нужном направлении.
- А специализация? Пространственная? - действительно, хороший пространственник мог запросто внедрить на их пути пару-тройку локальных порталов, запутывающих ходы, а возбуждённые некроманты этого даже не заметили бы.
- Эйзенхиэль - заклинатель разума, - разрушил интригу Мортимер. Он с гордостью воззрился на лорда-вампира. - Самый лучший, кого я когда-либо знал.
Черион только коротко хмыкнул. Постепенно туман рассеивался, и многое становилось понятно: например, как случилось, что Мортимеру удалось уговорить долгоживущего помогать с написанием диссертации. Вероятнее всего, случилось с точностью до наоборот: вампир, заинтересовавшийся Миром Мёртвых, нашёл молодого подающего надежды некроманта, чтобы тот таскал каштаны из огня. Впрочем, большого выбора у Элизобарры не было: долгоживущим в Сумеречный Предел попасть, мягко говоря, проблематично.
Пока архимаг придавался этим размышлениям, молодой соискатель вышел в центр зала, прямо к каменному алтарю узнаваемой формы. Только вместо мёртвого тела на полированной поверхности была насыпана горка земли - как будто кто-то вознамерился соорудить могильный холм прямо в этом гранитно-мраморном зале.
- Родовая земля вампира? - некроманты обступили алтарь как занимательную диковинку. - А на вид - самая обычная.
Мортимер промолчал. О том, что минеральная основа эксперимента была обильно окроплена алой кровью живого вампира, автор прямо не упомянул даже в пояснительной записке к своей научной работе, отделавшись размытым понятием «специфический реагент».
Мортимер попросил всех отойти подальше, за второй круг, выложенный на полу чёрным гранитом. Рядом с ним остался только Черион - следил за правильностью рун, которые экспериментатор наносил на пол специальной тушью.
Вопреки общественному мнению, возврат души умершего в материальное тело - не самая распространённая практика некроманта. Как правило, ритуал такого рода производится в случае, когда целителю удалось удержать жизнь у последнего рубежа: дух успел отлететь, а тело не сдалось и поддалось исцелению. Бывало, опытные маги, попадавшие в плен и опасавшиеся пыток плоти или духа, искали убежища в Сумеречном Пределе, оставляя свои бренные тела в надежде на союзников, готовых отбить у недругов драгоценную живую оболочку и заплатить некроманту за услуги обратного проводника. Бывало также, недруги первыми догадывались воспользоваться услугами сумеречных контрабандистов. В таком случае водворение души могло происходить помимо её воли. И не всегда тело оказывалось действительно для этого пригодно.
Так появились первые ходячие мертвецы, в просторечии - зомби. Одно время направление считалось перспективным - правительство Тиссонии в глубокой тайне оплатило серию исследований, в надежде укомплектовать армию бессмертными бойцами, не чувствительными к боли, не нуждающимися в сне и отдыхе, пугающими до седых волос одним своим видом. Но результаты экспериментов оказались неутешительными: энергозатраты на двигательную активность и торможение процессов разложения в мёртвых телах превышали все разумные пределы. «Жизнь» каждого зомби должен был непрерывно поддерживать либо сильный маг за счёт собственных ресурсов, либо дорогостоящий автономный артефакт. Тела быстро изнашивались и требовали профессионального ухода. По всему выходило, наёмники обходятся дешевле.
С тех пор Возврат почти не практиковали. Многие наставники, добивавшиеся исключения некромантии из списка запрещённых школ магии, из этических соображений даже не упоминали ученикам о возможности воскрешения мёртвых, сосредотачиваясь лишь на общении с духами и торможении процессов старения.
Черион был не из их числа. Архимаг, о возрасте которого ходили самые удивительные слухи, отзывался о морали резко и не всегда цензурно. Ализбар Черион ни во что не ставил ни представителей других школ, ни обывателей, ни собственных коллег, а в ответ на нравоучительную сентенцию мог молча ударить в зубы. Поговаривали, Черион довёл до самоубийства инквизитора, ответственного за сожжение какой-то девчонки - не то подружки Ализбара, не то дочери, раз за разом насылая на священнослужителя призрак убитой. Правда это или нет, Мортимер не знал, но архимаг ему определённо нравился.