- Не так споро, - сказал Торстед и поднял руку. А вслед за ней граница гранитного круга взорвалась земляными фонтанами, мгновенно застывшими в стены. Спасительная дверь скрылась за каменной кладкой, имевшей такой вид, будто находилась здесь последние несколько сотен лет. - Негоже так дразнить голодного, внучок.
- Правнучек, - обаятельно улыбнулся Эйзенхиэль, ненавязчиво исследуя искрящуюся жизнью ауру предка. Торстед выглядел, как нормальный вампир - ни зияющих провалов или, напротив, сияющих протуберанцев эмоций, ни дезориентации, ни умственной заторможенности - ничего, характерного для зомби-людей. - И я привёл их сюда не для еды.
Торстед неопределённо ухмыльнулся и вперил в потомка испытующий взгляд. Эйзенхиэль отклонил прямолинейную и не очень умелую проникающую ментальную атаку. Пускай первый князь Элизобарра повелевал сейчас родовой магией, но в поединке заклинаний разума побеждает не более сильный, а более умелый.
- Кровь Тандер, - всё с той же ухмылкой пробормотал Торстед. - Начинаю постигать...
И снова кольнуло воспоминание, которое первый князь Элизобарра так давно научился обрывать: сжавшаяся в комочек девочка с каштановыми, как у матери, волосами. С пурпурными, как у отца, глазами. Маленькая княжна Лайта. Скоро её называли уже просто «леди». Может, и неплохо, что он тогда оставил её в живых. Сомневался, но... - Повздорил с отцом?
Эйзенхиэль едва не вздрогнул - до того поразился проницательности предка.
- Сам его побить не смог, а потому к Торстеду воззвах?
Воскрешённый ещё раз потянулся, несколько раз присел, помахал руками, наслаждаясь ощущением материального тела.
- Поздравляю, коллега, - с коротким смешком шептал Ализбар на ухо Мортимеру. - Вы превзошли нас всех: сие создание по-настоящему живо. Это не тень, ненадолго украденная у Мира Мёртвых, а полноценный вампир. Более того - князь, глава клана. И что вы теперь намерены с этим делать?
Мортимер судорожно сглотнул.
В это же время, Серебряный лес
Поединок главы клана Вампиров с Ночным Всадником неожиданно затянулся. Родерик был опытным воином, и его меч из сырого железа то и дело заставлял дин-ши скрипеть зубами от жгучей боли, в то время как лунная сталь фейри язвила тело носферату лишь своей остротой. Но рыцарь лесных фейри был искуснее. И Родерик это знал. Они оба это знали. И именно это знание затягивало бой, каждая минута которого наполняла вампира отчаянной радостью, дин-ши при этом всё сильнее закипал гневом.
«Ты был прав, мой мальчик, - мысленно обращался Родерик к неизвестно куда запропастившемуся сыну, - за свои четыреста лет я так до конца и не повзрослел. Сколько себя помню, скидывал рутину управления на леди Тандер, не пытаясь сколько-нибудь вникнуть в её конфликты с другими лордами, я наслаждался жизнью и жил сегодняшним днём, не заботясь ни о ком и ни о чём, даже о своём клане. Даже о тебе. Прости своего старого глупого отца, потому что я сам так и не смог простить себе, что так плохо позаботился о...»
- Три сотни лет я мечтал, как отомщу тебе за Гейл, - голос дин-ши прозвучал немного хрипло. Чуть поморщившись, он сплюнул красным и украдкой проверил языком шатающийся зуб, по которому минуту назад пришёлся удар кулака вампира. Фехтовальный стиль Родерика не отличался изяществом или академизмом: когда выдавалась возможность, он пускал в ход не только кулаки, локти, колени, но и зубы. Впрочем, чего от кровососа ждать?
Глава клана весело оскалился.
- А мы о тебе очень быстро забыли.
Фейри скорчил презрительную гримасу и сделал стремительный выпад.
- Поэтому она назвала в мою честь своего сына? Ты сказочный олень!
Но Луна, кажется, была на стороне Детей Ночи, а не её Всадника: вывести обычно вспыльчивого Элизобарру из себя сейчас было невозможно. Все атаки дин-ши отбивались шутя, а Эйзенхиэль только сильнее ярился.
- Гейл любила меня позлить, - мечтательно улыбнулся Родерик, - особенно в постели, до которой у вас с ней так и не дошло.
«Ты прав, - продолжал он мысленный монолог, обращённый к сыну, - я никудышный организатор и недальновидный правитель, поддающийся минутному порыву и зову инстинктов, а не голосу разума. И да, легкомыслие главы клана - это преступление. Надеюсь, ты меня простишь. Быть может, не сейчас, но когда-нибудь... простишь за то, что так много сильных лордов составили мою свиту в этом последнем походе. Я знаю, ты будешь лучшим лидером, чем я».
В это же время, остров Элизобарра
- Я пособлю тебе, вьюнош, батюшку извести, - Торстед доброжелательно кивнул потомку, выбрал глазами некроманта, показавшегося ему наиболее упитанным, и поманил к себе: - Поди сюда, князь трапезничать желает.