- А я бродяга и во-о-ор, а папа твой прокуро-о-р.
- Подсудимый - прекратите! - напрягала свой голос зря судья.
- Русские не сдаются! - кричу я и продолжаю петь уже другую песню. - Золотые купола, на груди наколоты, только синие они и ни крапа золота.
Надрываю голос. Стою и пою. Обвинитель зажал руками уши и бормочет что-то про сумасшедших русских. Амир обернулся и... Вы когда-нибудь видели состояние полного ох...ния на лице ангела? Нет? А я видел - то ещё зрелище. При случае - доведите любого ангела поблизости. Судья спокойным голосом и истеричным стуком молоточка пытается меня угомонить и лишь суккуба, влюбленными глазами смотрит на меня. Ух, щас такое спою - во снах являться буду ей потом.
- Белый анге-е-ел и черная тень, будут вме-е-есте и ночью и день. - Ну нету у меня голоса, нету! И что с того? Не петь? Не дождетесь! Эх, ещё бы стопарик белой или виски со льдом и я бы лично показал этим снобам как русский человек поёт душой, когда его судят. От суккубы явственно тянет похотью и обожанием, направленные на мою скромную персону. В перерыве между куплетами мне в клетку, незаметно (это для русского-то!) просунули литровку белой. Спасибо, Амир. За мной должок, как бы всё не повернулось.
- Владимир, прекратите превращать суд в фарс. - голос судьи был строг. Я пил штопором бутыль. Секретарь пилочкой полировала ноготки и украдкой показала мне знаменитый знак V прикладываемый к губам. Стерва. Амир тайком снимал всё это на планшет с надкусанным крылом и тихо хохотал. Бес, с огромными, как у кота, глазами, пытался вымолвить хоть что-то. Видели губы рыбкой у беса, с торчащими клыками? То ещё зрелище! Эпичнее чем ангел под водкой. Да, я таки развел адвоката, дескать, в одного пить ни-ни. - Амирас сен Гуршен! Вы пьёте с подзащитным???
- Традиции, госссспожа судья, - икнул, быстро опьяневший ангел. Слабак, ты ещё ерша не пил., - традиции народа моего подзащитного, где жило его последнее воплощение, обязывает выпить и проводить в последний путь. Иначе глубокое неуважение, вплоть до отказа от моих ус.. услуг.
Что несёт этот пьянчуга? Какие традиции-мандиции? Бред сивушного ангела и только.
- Хватит! - голос судьи перешёл на визг. Я немного протрезвел, а ангел схлопотал похмелье, иначе почему он держится за голову? - я прекрасно осведомлена о традициях русского этноса. Этикет собля...тьфу... соблюдён? Вот и прекрасно, продолжаем!
- ...Признаёте?
Кивок.
- ...Признаёте?
- Мммнгумн! - мычу из под скотча я. Замуровали...
- Это да или нет? - недоумевает судья. - секретарь, проверьте.
Манекюрные пальчики просовываются между решёток и резво дергают полоску скотча. Ауч - это довольно резко, она любит по-жестче? Так мои руки и так связаны.
- Врагу не сдаётся наш гордый Варяг!
- А-а-а-а! Залепите обратно пока не успокоится!
И это кричит мой адвокат. Ты же защищать меня должен, а не затыкать. У-у-у, предатель.
- ... Признаёте?
Амин смотрит на меня. Я поднимаю плечами и киваю.
- Признаём.
- ...Признаёте?
- Нет.
Судья удивлённо отрывается от занудного чтения и бросает взгляд на ангела.
- Ваша честь, - распаляется Амир, - прошу заменить двадцать грехопадений одномоментно, с теми же двадцатью куртизанками, на семь.
- Почему на семь? - опешивает имп и судорожно листает папку с делом.
- Видите ли, - смущается ангел, - мой подзащитный эякулировал семь раз, а не двадцать.
Тишина в зале. Бравый французский офицер, внутри меня, требует слово, ибо, пусть считают по куртизанкам, а не эякуляциям. Вежливо прошу самого себя заткнуться. Секретарь бросает на меня уже сильно задумчивый взгляд. Ну а ты как хотела? Да, мы такие - бравые французские генералы и русские байкеры.
- Амхур не возражает? - поворот головы судьи к бесу. Бес качает головой. - Принимается.
Мой взгляд блуждает по стенам зала. Голова как у болванчика ходит вперед-назад. Вот тело, вроде, нематериально, а всё равно уже шея болит. Воспоминания прошлых жизней еще сильнее накрывают волной. И как нам всем дальше быть, в одной голове-то?
- Владимир, - зовёт меня ангел, - последнее слово.
Встаю. Мелькают воспоминания последней, более спокойной, жизни. Детство, школа, развод родителей, армия, универская общага (так и не простил стариков), работа, вечеринки-девушки и байк. Эх, где же ты, мой Хоря?
- Вину признаю. Прощения не прошу. Все мои грехи на моей душе и только мне нести эту ношу.
Фигуры судьи, секретаря и двух противоборствующих сущностей, вместе с залом суда, расплываются как масляные краски. Сознание гаснет... Очнулся рывком - комната, где я сижу на стуле такого исполнения, который видел только в старых фильмах. Слева - бес, справа - ангел. Оба уставились друг на друга и того гляди сцепятся между собой. Похоже, настало время реального решения моей судьбы.