- Псы, лишь власти алкающие!
Надо сказать, что пока думцы своего правителя только радовали. Умело и с большой выдумкой подставляли друг друга, неустанно подсиживали, следили и доносили, составляли одни временные союзы и тут же перебегали в другие... Красота! Правда, были в Думе и другие. Те, для кого воля царская была важнее исконных вольностей и привилегий. Те, кто был верным престолу Московскому не на словах, а на деле! Голова Сыскного приказа Скуратов-Бельский, отец и сын Басмановы, князья Мстиславский и Хворостинин, посольский дьяк Щелкалов со своим братом Васькой, боярин и князь Скопин-Шуйский, большая часть окольничих - и все без исключения думные дворяне.
- Ничего, с Божией помощью мы всех крамольников да татей именитых... К ногтю!
Бережно свернув и поместив весточку от сына и склейку обратно на полку хранилища, Иоанн Васильевич потер лицо. А затем и вовсе откинулся на спинку давно уже ставшего любимым стула. Огладил аккуратную бородку, вздохнул и уперся взглядом в большой семейный портрет, остановившись на младшеньком.
- Ишь! Еще недавно совсем мальцом был, шепелявил смешно и глазенками забавно лупал - а каким разумником да искусником вырос!..
Обласкав взглядом сыновий подарок в виде перстня с большим рубином, на гранях которого затейливо мерцал и переливался свет, царственный отец довольно улыбнулся. А ведь нашептывали ему, что-де негоже позволять царевичу Федору день-деньской пропадать в царских Мастерских, да сводить недопустимо близкое знакомство с тамошними ювелирами и златокузнецами. Мол, сие есть отступление от старины и установленных порядков, позор и чуть ли не открытое поношение государьского достоинства!
- А правы-то не они, а Митька оказался - когда сказал, что брат его меньшой идет путем Творца, и не скудоумным ревнителям древнего благочестия идти против воли Господа. Раз наделил Вседержитель кого даром творить красоту, то следует этот дар всемерно развивать...
Даже если это развитие временами требует очень редких или дорогостоящих "удобрений". К примеру, толченого в мелкую пыль адамаса , который каким-то хитроумным способом мастеровые Александровской слободы вбили в бронзовый круг - на коем, вращая его наподобие гончарного, младшенький и гранил (не полировал, как до того все повсеместно делали!) камни для своих поделок. Затраты, конечно, вышли немалые - но ведь и отдача велика! Эвон, пару седьмиц назад Федька подарил сестре венчик-диадему красоты неописуемой - так Дунька по сию пору с ней расстаться не может, только в мыльне да на сон ее снимает. Перстень отцу поднес, князья-бояре за малым глаза не поломали, на такое диво глядючи!.. Ваньке кинжал сработал, тот лишь его на поясе и носит... Одно слово - Творец!
- Любопытственно, что он Митьке в дар приуготовил?
Переведя взгляд на изображение дочки, любящий отец невольно вздохнул, до того она походила лицом на покойную любушку Анастасию. Красивая в мать, умная в отца - и, так же как и братья, с особыми талантами.
- В возраст входит, скоро замуж выдавать. А за кого? Кто достоин?
Бросив раздраженный взгляд на сгущающуюся по углам Кабинета темноту, Великий государь порылся в одном из ящиков стола в поисках шкатулки со спичками.
Ф-фыр!..
Яркая вспышка пламени лишь ненадолго разогнала тени. Но засветила ярко-желтым огоньком одна толстая свеча, за ней вторая, третья... Едва успев зажечь крученый фитилек четвертой, царь ловко перехватил догорающую спичку и позволил пламени истлеть. Погладил кончиками пальцев витую свечку непривычно-белого цвета, выделанную не из дорогого воска, и не из чадного и липкого жира или сала - и вполне себе приятную на ощупь и внешний вид.
- Как там она болтала? Стеринова?.. Нет, все же вроде бы стеариновая.
Пока дочка тешилась придумыванием всяких там притираний и благовоний, да диковинных сладостей, он еще мог закрывать на это глаза. Но когда она измыслила, как царским алхимикам выделывать из бараньего сала дешевые свечи... Женщина, и тем более девица никак не может быть розмыслом, и что-то там изобретать! Тем более царевна - тут уж духовенство и родовитые ревнители старины взвоют так, что хоть святых выноси!..
- Митьку дождусь, может чего и присоветует. Однако же, прибыток для казны выйдет изрядный.
Взяв с полки стеклянную баночку, внутри которой кто-то положил ярко-красную розу и залил ее чем-то вроде теплого льда, Иоанн Васильевич донес стекляшку до стола. Легкое касание горящей спички к едва выступающему над поверхностью фитильку, и невиданная доселе глицериновая декоративная свеча загорелась, радуя взор своей необычной красотой. А еще тем, что подобное диво доступно лишь царской семье. Ни у кого в мире подобного нету - а у него есть!..
- Замуж... Может, за одного из сыновей императора Максимиллиана? Против турок союз заключили бы, да и в торговлишке леготы куда как больше?.. Вот только тяжеловато ей там будет, в чужой-то вере и обычаях. М-да. Надо бы посольство к кесарю австрийскому отправить, с намеками да посулами сладкими.
Еще насчет династического брака очень интересовались князь-валий Малой Кабарды, и грузинский царь - но эти возможности властитель Московский даже не рассматривал. Отдать Темрюку, в тамошнюю-то дикость и бедность - его умницу-красавицу Евдокию?!? Слишком жирно для горцев будет, да и пользы от того почти никакой. Ну а Грузия просто к Блистательной Порте близко. Даже, можно сказать, слишком близко. Османский султан Селим Второй и без того регулярно грозится войной Царству Русскому - за то, что оно-де данников его крымских всячески обижает и утесняет, да за своими казаками-разбойниками толком не следит, отчего эти воры и грабители вовсе распоясались!..
- Ин ладно, время подумать есть. А вот Ваньку точно пора оженить!
Глянув на улыбающегося с картины средненького, отец горделиво кашлянул. Сильна его кровь, ох и сильна! Какого молодца он породил да вырастил, просто любо-дорого!.. Дядька его, в воинском искусстве наставляющий, прямо нахвалиться не может. Князья-воеводы тоже отзываются одобрительно, а в недавнем походе на помощь адыгам сынок так себя показал, что молва добрая и по всем полкам поместной конницы пошла. Да и победу над крымчаками с ним напрямую связывают - доносили отцу, какие слухи о поединке царевича Ивана и ханыча Адиль-Герая ходят. Прямо как про поединок Пересвета и Челубея перед битвой на поле Куликовом, не меньше!..
- Шестнадцать лет... Не отрок уже, мужчина! М-да, а время-то бежит.
Ностальгически вздохнув, Иоанн Васильевич ненадолго сомкнул веки, наслаждаясь сладким медом счастливых воспоминаний. Почти невесомое тельце сына на его руках, его первые неуверенные шаги, довольный визг и смех во время их редких совместных увеселений и забав...
- Глядишь, и внуков потетешкать доведется!
Пожевав губами в сомнении, будущий дед хмыкнул:
- Вот только у нас с Настей первыми-то девки нарождались. Гм!..
Надо сказать, что царевич Иоанн Иоаннович радовал своего родителя не только удалью молодецкой на охотах, сноровкой в обращении с клинками и луком, или явными задатками талантливого военачальника. Вслед за старшим братом юноша не на шутку увлекся написанием сочинений - а так как его основной страстью была война, и все, что с ней связано... В личном царском хранилище из крепкого тульского уклада уже лежали целых три рукописи, наполненные довольно-таки нудным и непонятным для непосвященного взгляда текстом. Плюс - прилагающиеся к сим трудам подробнейшие Росписи потребных сил, припасов и снаряжения; отдельные листы с довольно сложными вычислениями и формулами; десятки карт, буквально испещренных разноцветными стрелками и затейливыми значками. Все это по отдельности выглядело полной чушью и бесполезными умствованиями - а вот в совокупности превращалось в очень толковые и расписанные до последней мелочи планы войны с ближайшими соседями. Королевство Польское, Ханство Крымское, опять-таки королевство Шведское - желающие мира на словах, и русских земель, дани (и рабов!) на деле. А сейчас шестнадцатилетний царевич, в перерывах между обычными своими занятиями и развлечениями, письменно "мечтал" на тему русско-датского противостояния.