Анна.
Силы зла могут заставить людей поверить в такие вещи,
которых не существует в действительности.
Лактанаций.
I
Будучи совершенно нетерпеливым человеком, я сажусь записывать рассказ о событиях, которые еще не
подошли к концу, и когда это произойдет известно лишь небесам, если там вообще кто-то есть.
Прежде, чем приступить к повествованию, чувствую необходимость объясниться с читателем
о двух терзающих мою душу моментах. Во-первых; возможно надо было приступить к написанию гораздо раньше,
еще в самом начале дабы не упустить никаких тонких моментов, не потерять в памяти все важные события и
передать все слова участников этих проишествий в полном их объёме. Но я, как и большинство людей, к своему
глубокому сожалению нахожусь в оковах современной экономики, которая вынуждает много сил и вдохновения
тратить на заработок нежели на какие любо другие дела. Да и череда личных неудач последнее время выбила
меня из какого либо русла, оставляя за собой тяжелую депрессию. Во-вторых; я думаю любому
хотя бы мало разумному человеку известно, что творчество оставляет за собой жирный отпечаток на жизни его
создателя, и я как автор испытываю сильное волнение при написании. Ведь череда шокирующих
разум событий местами настолько кошмарна, что перейди в мою личную жизнь она доведёт меня до крайней
степени сумашествия. Несмотря на всю опастность возложенной на меня задачи, я подойду к делу
ответственно, а продолжать чтение или отложить его в сторону, вопрос, разрешить который под силу
только Вам.
II
Сегодняшнее утро в женском монастыре, расположенном в западном поселке города Б, началось как и
обычно, но закончилось крайне не благоприятно. Чуть свет утренней зари попал в келью сестры Анны
как она уже нашептывала утреннюю молитву. Закрыв глаза и сложив ладони, её губы наикрасивейших
очертаний, еле слышно шептали: "К Тебе Владыко Человеколюбче, ото сна встав прибегаю, и на дела
твоя подвизаюся милосердием Твоим...". Гармонию и покой монастыря прервал громкий истерический крик
манхини, котороя несалсь по коридору с ужасным известием. Вопреки всем правилам поведения в
монастыре, в которых категорически запрещенно вламываться в чужую келью, поддавшись панике, она стучала
в дверь Анны всхлипывая и призывая сестру как можно быстрее отворить.
- Сестра! Сестра. Сестра Анна, Госпади помилуй меня грешную, сестра! - призывала монахиня из-за двери.
Оборвав молитву Анна, заразившись паникой сестры, попешно подскочила к двери и отворила ее.
- Сестра, сестра, Боже милостивый, что происходит? Там...там на улице, Божечки мои, там, там! -
заливаясь слезами тороторила монахиня, указывая пальцем на парадный вход монастыря.
- Что случилось сестра Варвара, что такое? Усопокойся, тише-тише. - своим мелодичным голоском
Анна безуспешно пыталась усопокить напуганную.
- Присядь, вот сюда, присядь. Вот держи воды попей, сейчас я вернусь никуда не уходи. - позаботилась Анна
и поспешно удалилась за выяснением причин такой паники.
Некогда красивый, по истине гениальный с точки зрения архитектуры, фасад Знаменского монастыря
был осквернен проделками нечистого. На балконе второго этажа верёвкой привязанной к карнизу
была повешанна за шею сестра Мария. Вид трупа качавшегося на ветру издавая искрип веревки
внушал страх на всех служащих монастыря. Они то и дело крестились и шептали что-то вздымая свои лица к
небесам. Анна увидев такую картину резко закрыла ладонью своё красивое, даже в ужасном испуге,
лицо и зарыдала, выписывая перстами левой руки православный крест.Перекрестившись трижды бросилась
бежать в свою келью за сестрой Варварой. К тому моменту проишествие на улице собрало уже большое
количество зевак. Русского человека хлебом не корми, но дай поглазеть на чужое горе, причитая и постоянно
обвиняя какое-то третье лицо во всех бедах будь то кто угодно, в данном случае сам лукавый.
Анна бежала покоридору монастыря к своей кельне, на ходу поправляя апостольник, который так и стремился
всему миру показать красоту светлых волос Анны. Забежав в кельню она бросилась в объятия сестры