"Ну что же, хоть сама попробую чего наготовила." - подумала Анна и спустилась вниз. Выключила ненавистный ей
телевизор и вернулась в кухню. Пока Аня ужинала совсем стемнялось, лампа на столе рядом, казалось, единстыенный
источник света на всем поселке. Тёмная-тёмная ночь. Тишина была беспощадно прервана громким,
ритимично повторяющимся, стуком. Анна замерла. Стук продолжался и судя по всему доносился из зала.
Аня взяла лампу, рзмотала её провод и пошла с ней в зал, аккуратной поступью, шаг за шагом страх нарастал и треслась рука державшая лампу. Тяжелый камень
испуга упал с ее плечь когда она поняла, что стучала открытая форточка от сквозняка. Она поставила лампу рядом, наступила на кресло
и дотянулась до форточки заперев ее на засов. Опасность миновала, бояться нечего можно пойти продолжить ужин.
Окончив трапезу Аня не торопилась в постель, хоть и ночь была уже глубокая она уселась за тем же столом с альбомами
фотографий. Некогда счастливые лица была запечетлены на каждой из них, счатливые до тех пор пока с этих фотографий
не исчез муж хозяйки и отец Данила и Лизы. Вдруг снова стук. Вточности такойже как и в прошлый раз. "Ну что за форточка такая
назойливая, может закрыть все окна дабы устранить сквозьняк." - думала Аня по пути в зал в руке с лампой.
Страх охватил ее тело как тисками и сковал движения в момент, когда она застала форточку закрытой, а злощастный
стук продолжался все громче и громче. Испуганная няня собралась духом, а вдруг стучит теперь какое-то другое окно, но проверить
его было уже сложнее - длинны провода лампы не хватит. Она вернулась на кухню, там бедная получила
еще большую дозу страха. Все фотографии со стола были раскиданы по кухне. Анна от ужаса закрыла рот с глубоким вздохом
выпустила тихий стон. Стук продолжался. Кажеться он стал еще громче. Аня взяла свой телефон, который как и фотографии оказался на полу,
включила фонарик и пошла по дому на второй этаж к детям. Прошла по коридору, проверила все окна, зашла к Лизе - окно закрыто,
малышка спит. Подошла к двери Данила, та уже была прикрыта, но не на замок. Легонько толкнула дверь, послышился скрип петлей и испуганный крик Анны.
- Тётя Аня, что вы делаете? - как из воздуха появился рядом с дверью Данил.
- О госпади, о госпади, Данил, ты меня так напугал. Я ходила вас проверять. - сильной отдышкой еле проговорила тётя Аня.
Данил молча прошел в комнату и лег на кровать, няня отходя от испуга прикрыла дверь и пошла по коридору обратно.
Стук пропал - поняла она уже подходя к лестнице, а пропал он в момент появления Данила. Быстрими шагами Аня торопилась на кухню, забежав
увидела все фотографии на столе в том же порядке, каком она их и оставила. "Чёрти что твориться в моей жизни." - мыслено сетовала Анна пока собирала
фотокарточки. Убрала все на место и прошла в свою комнату. После молитвы легла в постель и моментально уснула. Суета на кухне и пережитый стресс
вытянули из нее все силы.
X
В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю,
из которой был взят, ибо прах ты и в прах возвратишься ( Бытие. Глава 3 стих 19)
Понедельник. Строго запрограммированный телефон Черемцова на будильник по всем будним дням, начал ползать по столу от вибрации.
Сергей Сергеевич без него даже бы и не подумал, что началась рабочая неделя, выходные он толком и не помнил. Отрывки памяти о пьянке
с Виктором и Николаем, какой-то пьяный вздор и веселье. И вот Черемцов снова проснулся чтобы жить, но прежде, чем он увидел свою
квартиру, почувствовал сильную мигрень, что исказила его лицо. Перевернулся на спину, выключил будильник и лениво выдохнул.
Действительно выходные пролетели незаметно, единственное, что запомнилось это пьянка Черемцова и выговор Ангелины Андреевны
в адрес своей работницы. Та забыла позвонить ей как того требовала Ангелина Андреевна. Сергеевич сел на край дивана, потер лицо руками
и вышел на кухню. Залпом выпил стакан воды, наполнил еще один и начал шарить в шкавчике. Достал какие-то таблетки и принял сразу две.
Утренний душ немного привел в чувства и вот новый начальник уже рассчесывался перед зеркалом в своем шикарном клетчатом пиджаке,
под которым скрывалась так же шелковая, но уже темно-синяя сорочка. Опухшее лицо было приведенно в порядок холодной водой, а грязные
туфли вычещенны до блеска щеткой. Напрявляясь на парковку он подкурил сигарету и начал искать свой белый Форд. Роскошный джип стоял