Никогда еще старик не чувствовал себя таким важным: жизнь почти тысячи человек зависела от того, заметит ли он чужую армию вовремя, подаст ли сигнал тревоги. По звону большого колокола двинется вся тысяча, поделенная на десятки, и каждым десятком командует отдельный человек, а десятью такими людьми - сотник, а десятью сотниками - Серега и Дилан(как они будут разбираться, это их проблема... вроде бы нашли общий язык...)
Снайперы и базучники займут весь верх - верхние этажи и даже купол - везде, где есть окна. Под куполом сколотили деревянные мостки. Особая группа народа - над дверью. Их цель стоять за нее насмерть... невоюющих: маленьких детей и тяжелораненых отправят в подземелье... все готово...
За ближайшей горой что-то зашевелилось. Но эта масса народу шла совсем не с той стороны. И у них была рыжая форма(в трубу все было видно, как в солнечный день)... что заставило Твердислава подождать с тревогой.
Пришельцы выслали легкий снегоход, который был возле Храма минут через пятнадцать. Он остановился на некотором расстоянии и дружелюбно помигал красным сигнальным фонариком, сообщая на бинарном языке (0 и 1 - есть свет, нет света), что свои. Это было 1010 - "мир" и 1011101 - знак клана "Лис" (111 - три секунды сигнального света) Твердислав улыбнулся, поднял рупор и крикнул: "Серега! "Лисы"!!! Слышишь?" - "Слышу!" - донеслось снизу... явно сергеевский хрипящий голос, усиленный во много раз таким же рупором.
Народ внизу оживился и немного отвлекся от распевания боевых песен и обучения новичков.
Довольно улыбаясь, Твердислав снова приложился к трубе, разглядывая прибывающих "Лис" и прикидывая их число. Это маленький клан, конечно, человек 150, из них профессиональных воинов, наверно 30-40. Ну, впрочем, так называемая элита у северян тоже небольшая... зато один профи может стоить сотни малолетних оболтусов...
Глядя не туда куда нужно, Звонарь чуть было не совершил главную ошибку своей жизни: он почти проворонил вынырнувшую из-за скалы северянскую колонну. К счастью, заметил не слишком поздно... Через секунду он уже звонил в большой колокол... неизвестно, сколько лет молчала эта махина, но сейчас, сыпя грязью и ржавчиной, она гремела просто оглушительно, так что у Твердислава сразу заложило уши, и он серьезно начал опасаться за свой слух...
А толпа, организованная в десятки, занимала свои места. Что до "Лис", то они, конечно, смекнули, что значит колокол, но не успевали совершенно: им до Храма оставалось еще полпути. Да и план действий согласован не был. Тогда они просто развернулись и пошли навстречу северянам. Чистое самоубийство...
Твердислав и молодой снайпер, вскочивший к нему на колокольню, смотрели сквозь пальцы, смотрели, закрывая лица руками, как гибнет армия "Лис", поглощаемая черной массой северянских воинов, как падают солдаты с той и с другой стороны... Беззвучно: далекие звуки выстрелов, крики поглощали ветер и рассыпанное в нем снежное крошево.
"О, девочка, маленькая Рон... ты страшный человек... твои слова заставляют людей идти на верную смерть... твои слова заставляют их жертвовать собой..." - прошептал Твердислав, когда упал последний "Лис"...
А северян было человек триста. Основательно побитые, они начали отступать. На ликующие крики, которые сотрясли стены Храма и неожиданно затихли, как по команде, ответил громовой голос Дилана, которому и рупор был не нужен: "Fucking shit!!! Дурачье! Це ж был просто передовой отряд. Ща главные силы подвалят!.." И снова - гробовая тишина...
Твердислав достал серый сверток, и, развернув его, освободил от тряпья свою снайперку; пристроился рядом с дрожащим от волнения парнишкой("крестоносец" лет пятнадцати) и стал ждать, уверенный, что сегодня - его последняя война...
- Хорошо стреляешь? - спросил он парнишку и беззлобно усмехнулся в усы.
- Да, - мрачно ответил тот, - меня Влад учил...
100.
Дверь изнутри была завалена камнями, которые не лень людям было тащить из подземелья. И эта заваленная дверь наводила на самые тяжелые мысли - о могиле, которую уже закопали, причем с тобой, похороненным заживо. Выйти из Храма уже не мог никто. Но именно крыса, загнанная в угол, сражается насмерть. Потому что некуда бежать и нечего терять...
Солдаты атаки облепили окна первого этажа(на самом деле пол Храма был гораздо и гораздо ниже, но время, оставившее свои пласты подняло его на такую высоту). Здесь были все, кто мог держать в руках оружие. Сейчас они вовсю выбивали остатки витражей, которые, звеня, сыпались на пол цветными брызгами. Снаружи в мерзлой земле ковырялись еще несколько минеров, которые набивали взрывчаткой каждый метр на подходе к Храму, но, один за другим, они возвращались, по спущенным веревкам забираясь в окна, бросая свои солдатские(или, как еще говорят, саперные лопатки) и хватая оружие...