Маленькая Рон, беспомощный Хранитель, она не могла ничего сделать против того, чье воображение создало эту Вселенную. Против того, кто, написал ее, "как рассказ"...
...Влад слышал частый стук ее сердца и угасающий - своего... он уходил... и это было ужаснее, чем смерть... Он уходил, чтобы стать обычным человеком где-то далеко отсюда. Чтобы забыть. Чтобы единственной его заботой в жизни стал кусок хлеба, чтобы ее единственным смыслом - семья... Неужели это счастье?.. Неужели человек может быть счастлив так? Счастлив быть щепкой на волнах?..
Он умер. Рон опустила на землю обмякшее безжизненное тело Влада. Он ушел и забрал с собой всю боль и горечь, которую она могла испытать. А тело - это просто тело... и ничего больше...
Ее позвал кто-то, а уже через секунду Рон, измучено и устало улыбаясь, обнимала вынырнувшего из толпы Дана.
- Рони, детка, с тобой все в порядке? - заботливо спрашивал он, вытирая слезы с бледного личика любимой, хотя у самого по щеке текла струйка крови, много раз размазанная во все стороны. Он забыл обо всем, так был рад.
- Все о"кей, Дан, - ответила Рон своей дежурной фразой. - Обними меня...
...В небесной трещине начинался кровавый рассвет...
107.
Я помню глупый и старый учебник по русскому для пятого класса. И тему для сочинения: "Почему я считаю книгу своим другом?" Она всколыхнула мою душу, как стоячую воду - до самого ила, до самого дна и безжалостно вынесла спокойствие из берегов. Книгу? другом? что за чушь?!! Ведь это не живое существо. Это дверь в иной мир... и картины, и мечты, и музыка... тоже двери. И есть люди, кому дано их открывать... Или придумывать?..
Существует ли что-нибудь там, где нас нет? Есть ли мир, вспыхнувший в воображении художника, писателя, поэта... в общем, творца... есть ли?
Я шел по своей выставке, меря шагами коридор. Я смотрел на свои картины, свои трехмерные миры, сошедшие с экрана монитора...
Я любил их. Я жил в них. Я явил их людям.
Но, вглядываясь в лица, я видел мутные равнодушные глаза... я видел блестящие профессиональной завистью глаза... Я ловил восхищенные и гневные взгляды... и взгляды, наполненные любыми оттенками эмоций, но ни в одном не встретил понимания...
Впрочем, я не представился... Меня зовут Владислав. Мне чуть больше сорока. Я художник, но мой холст - компьютерный монитор, а кисть - радиомышка (и любовь всей жизни - 3D Studio Max 6 ;). А впрочем, раньше я был обычный художник.
Я затворник, одинокий волк и старый холостяк. Могу неделями сидеть в своем логове, с пивом и лапшой fast-food, небритый и немытый, слушать Раммштайн или Металлику и рисовать свои миры. Или пытаться писать стихи и размышлять о смысле жизни... не, я ненормальный - размышлять об этом в таком возрасте... Просто мне почему-то важно, зачем я родился, и что мне суждено - умереть и быть забытым или оставить о себе в мире добрую память... а может быть, изменить его судьбу...
В последнее время я решил поверить в людей. Я устроил собственную выставку. Над названием долго не думал, и табличку накалякал сам, вспомнив, как держать в руках обычную кисточку: "ГАЛЕРЕЯ МИРОВ. Выставка трехмерных картин. Вход, - тут я долго думал, но потом написал: - бесплатный"...
И вот я иду по коридорам своей "Галереи", зажатый в неудобный выходной костюм с галстуком-удавкой, иду под ежа постриженный, чисто побритый и благоухающий одеколоном "Спецназ", который, вопреки названию, имеет нежный и чуть ли не цветочный запах... Чувствую себя скверно в этом жутком прикиде, но радость пока ничем не омрачена... и вот я вижу эти лица, эти глаза... и в моей душе рушится вся вера в людей, рушится стихийно и до основания.
Я утонул в своих самых скверных мыслях, не заметив, как наступил вечер. В моей душе теснились радость и горечь при виде стрелки часов, приближающейся с восьми - времени, когда надо было закрываться. Тогда я снова прошелся по "Галерее" с целью выдворить припозднившихся посетителей. Она была пуста. И от этого мне стало еще хуже.
Чувствуя себя оскорбленным, забытым и маленьким, я прошаркал ботинками до поворота и свернул в последний коридор. Там увидел юную девушку, которая, словно статуя, застыла возле моей картины. Я осторожно подошел и встал рядом. Что она нашла в этой картине? Это было одно из моих далеко не самых любимых творений. "Ядерная Зима"... я пожал плечами...
Тем временем, заметив мое присутствие, девушка обернулась. Симпатичное почти детское лицо, не испорченное косметикой, живые черные глаза, непослушные каштановые волосы, стриженые коротко и торчащие смешными вихрами, как у мальчишки.