— Это всё ваше? — уточнил Гуревич, оглядываясь.
— Тут нашего ничего нет, — открестился дядя Петя. — Мы тут охраной ведаем и по поручению владельца услуги ответственного хранения оказываем.
— И договор с собственником заключён?
— Обязательно! Но он у главбуха, показать только завтра смогу.
Гуревич кивнул и заинтересовался мотками колючей проволоки. Дядя Петя перехватил его взгляд и подсказал:
— Завтра периметр затянем.
Приврал, конечно, умыкнули колючки мы не так уж и много, но на ворота хватит и ещё останется — факт.
Роман Маркович кивнул, и дядя Петя указал на угловой гаражный бокс.
— Есть возможность машины ставить и даже ремонт с обслуживанием организовать. Окно — это караулка. И дебаркадер есть, грузить удобно. Ворота широкие…
— А мастерские? — спросил вдруг Гуревич. — Где мастерские?
— Идёмте!
Дядька поднялся на дебаркадер и отпер дверь, повёл нас коротким проходом.
— За ней, — хлопнул он ладонью по правой стене, — основной склад.
Мы вошли в длинный, тянувшийся поперёк всего здания коридор, и я без подсказки щёлкнул выключателем; тогда с явственным запозданием принялись мигать и разгораться люминесцентные лампы под потолком.
— Это выход в гараж! — указал дядя Петя теперь уже налево, потом нацелил палец на соседнюю дверь. — Тут туалет с душевой. Ещё один санузел в караулке. Спуск в подвал в том конце, но нам он без надобности.
— А на той стороне мастерские? — поинтересовался Роман Маркович назначением четырёх широких дверей, располагавшихся на равном удалении друг от друга. — Можно посмотреть?
— Сейчас ключи возьму! — сказал дядька и скрылся в караулке, вдоль узкого прохода в которую располагались клетушки туалета и душевой.
Вообще планировкой отведённое нами под дежурку помещение напоминало школьную раздевалку при спортзале, единственным исключением было окно в противоположном от коридора конце. Ну и сейф никто в раздевалку бы не поставил.
Дядя Петя отпер несгораемый железный ящик, засыпной и неподъёмный, по-хитрому надавил на дверцу и рывком её распахнул — что-то там внутри заедало, никак иначе открыть несгораемый шкаф не получалось.
— Опять дубинку с собой таскаешь! — неодобрительно проворчал дядька, обнаружив рядом с коробкой, где хранились ключи, только один телескопический «демократизатор».
— Сверху глянь, — посоветовал я и хлопнул по крышке сейфа.
Дядька приподнялся на цыпочки и лишь после этого углядел лежавший у стены деревянный цилиндр примерно в половину локтя длиной; со стороны тот в глаза нисколько не бросался.
— Ну и на кой ты её там держишь? — спросил он, — Толку от дубинки в сейфе? Пока его отопрёшь…
— Пришёл на смену — достал.
— А мне и доставать не надо.
Дядька отмахнулся, вышел в коридор и отпер ближайшую мастерскую. Распахнул дверь и обвёл рукой пустое помещение.
— Каждая по сто квадратных метров примерно. И в крайних отдельные подсобки обустроены.
— Вот это, наверное, даже интересней будет, — задумчиво пробормотал Гуревич. — Вы их сдаёте?
— Мы ничего не сдаём, — напомнил я. — Услуги ответственного хранения оказываем.
— Но я смогу их использовать?
Дядя Петя явственно озадачился и кинул на меня быстрый взгляд, не дождался подсказки и взял инициативу на себя, со всей уверенностью подтвердив:
— Сможете!
Гуревич дошёл до соседнего помещения, пришлось отпирать и его.
— Есть какие-то ограничения по весу?
— До двух тонн на квадратный метр, — сообщил я, припомнив бормотание Бориса Ефимовича.
— Двух мастерских должно хватить, но ещё требуется помещение для фасовки…
— Для фасовки? — насторожился дядя Петя. — Объект режимный, нечего тут посторонним шастать. Мы же не в аренду площади сдаём, а на хранение товар принимаем!
— Либо так, либо никак! — отрезал Гуревич. — Мне отдельное помещение для фасовки сахара искать неинтересно!
— А она нужна вообще? — усомнился я.
— Нужна, Серёжа! Нужна! — умерил меня Роман Маркович. — Ты давно в магазине был, почём там сейчас килограмм сахара?
Я задумался, и на помощь пришёл дядя Петя.
— По девяносто последний раз брал, — сообщил он нашему потенциальному клиенту.
— Вот! — многозначительно произнёс Гуревич, прошёл в мастерскую, под потолком в противоположной стене которой протянулся ряд зарешёченных окошек, и голос его загулял по пустому помещению. — Расфасованный по килограмму сахар я по восемьдесят-восемьдесят пять сдам, а на развес или тем более мешками на рынке уже дешевле продавать придётся. А оптовые перекупщики и того меньше дадут. А это всё недополученная прибыль!