Не может быть! Не может быть! Это все шутка! Между нами столько всего было! Он не мог все перечеркнуть!
Глотая слезы, подняла голову к потолку и молилась о том, чтобы у меня остановилось сердце и я немедленно умерла. Если Олег не хочет меня знать, то пусть так и будет. Он больше ничего обо мне не узнает, если я сейчас же умру.
Я обхватила колени руками и уткнулась в них лицом, раскачиваясь вперед и назад. Сердце разрывалось на части. У меня не было сил кричать от душевных мук, изо горла вырывались только всхлипы безудержного горя. Мне хотелось разодрать лицо, выдрать волосы, причинить себе хоть какой-нибудь физической боли, чтобы заглушить сердечную.
Послышался щелчок открываемой двери, я поняв, что пришел Рунин и не желая его видеть, рванула в душевую и закрылась изнутри.
- Марина! Я надеялся, мы съедем отсюда, - недовольно сказал он. - А ты оказывается так и не передумала.
Я повернулась спиной к двери, и облокотившись на неё сползла на холодный пол.
- Я не хочу... я не могу спать, когда ты совсем рядом, - продолжал говорить Рунин.
- Прости! - рыдая, выкрикнула я. - Прости за все!
- Марина? - удивленно произнес он. - Марина с тобой все в порядке?
Рунин подошел к двери и постучал несколько раз. Я закрыв лицо руками разрыдалась еще больше. От того, что в его голосе слышались беспокойство и забота, мне стало только хуже. Я не заслужила его внимания, я заслужила только сообщение о том, что меня не хотят знать. Большего я недостойна. Я ничтожество!
- Марина, ответь.
- Мне плохо...
- Открой дверь, - потребовал Рунин и дернул за ручку.
- Нет! - вскрикнула я.
- Марина, попей воды из крана, раз не открываешь дверь, - спокойно проговорил Рунин. - А потом расскажи, что случилось.
Первым порывом было его не слушаться, но вспомнив, что сама хотела ему во всем признаться, я всхлипывая поднялась и подошла к раковине. Увидела в отражении, как покраснели глаза, распухло лицо, и смыла слезы и сопли. Набрала в ладони воды и сделала пару глотков.
- Попила?
- Да, - ответила я и вернулась на место у двери.
- Расскажешь, что случилось? - спросил Рунин.
Его голос слышался так близко, что я решила, он тоже сидел, облокотившись спиной на дверь.
- Написала сообщение. Олег знать не хочет. Боюсь Алену,- сумбурно рассказывала я, утирая выступающие слезы. - Фотографии голые. Хотела тебя помирить. Олега люблю. Мне конец. Стыдно. В телефоне копалась. Ничего не было.
- Марина, давай еще воды.
- Ладно, - всхлипнув ответила я, и слушаясь его, попила из под крана.
- Лучше?
Я кивнула, а потом сообразив, что он меня не видит, ответила:
- Да.
- Расскажи все сначала, не торопись, - проговорил Рунин. - А то я ничего не понял.
Я глубоко вздохнув, робко принялась рассказывать, начиная с того дня, как Олег пришел к нам в класс. Рунин слушал внимательно и не задавал лишних вопросов. Из-за чего, я стала смелее и чтобы выговориться, рассказывала обо всем без утайки. Делать это оказалось легко, когда не видишь человека и будто говоришь сам с собой. Чем больше я рассказывала, тем чаще ловила себя на мысли, что испытываю облегчение, от того, что Олег наконец то поставил точку и отпустил меня. Хотя сердце по прежнему болело...
- Поэтому я хотела вас с Аленой помирить, - закончила я, шмыгнула носом и замерла в ожидании реакции.
Я же не совсем тупая, чтобы не понять, как все выглядело со стороны. Поступила из-за парня в ненужный универ, следила за ним, переделывала себя, потратила кучу денег на приворотное зелье... Все это отлично показывает насколько я больная. Рунин молчал. Я с ужасом подумала, что он сидел там и сдерживал смех.
- А дальше? - наконец спросил он.
- Тебе не смешно?
- Нет, - спокойно ответил Рунин, в его голосе не было и намека на смех.
- Почему? - не понимала я.
- Я видел, что любовь толкает на отчаянные поступки.
От его слов мне стало теплее. Рунин меня не осуждал, не смеялся надо мной и по всей видимости относился к моей истории со всей серьезностью. Так странно, что ему, знаменитому Рунину было не все равно. Мне с трудом представилось, как он весь такой неотразимый с идеальным лицом и шелковистыми волосами, в шмотках, которые стоили как моя машина, прислонившись спиной к двери, расслаблено сидел на полу и внимал каждому моему слову.
Но почему он сказал: «видел»? А что удивляться? Если у него столько самообладания, чтобы бороться с настоящим приворотом, то не совершать глупостей, ему ничего не стоит.
- А почему видел? - все же решила уточнить я. - Значит, ты сам никогда не совершал глупостей из-за любви?
- Не совершал.
Я промолчала, чувствуя себя немного униженной от того, что есть человек, который любя был в состоянии не тупить.