Меня трясло от страха, и я еще несколько минут лежала на грязном полу, наблюдая, как на улицу выбегали пассажиры. Рунин! Нужно показаться, чтобы он знал, что со мной все в порядке. Я медленно поднялась на ноги и держась за спинки сидений поплелась на выход. Господи, я была на волоске от смерти! Почему то мне пришла в голову странная мысль, что это мне за то, что слишком долго искушала судьбу, вытворяя черти что.
У автобуса столпились люди, одни что-то бурно обсуждали, другие кому-то названивали. Я с содроганием подумала о том, что мы сбили бедное животное.
- Лиса цела? - спросила я у женщины в платке, которая смотрела куда-то в противоположную сторону.
- Лиса то? Цела, - закивала она, продолжая смотреть в даль. - А вот они не знаю.
Я обернулась, но из-за толпы увидела только, как в сотнях метрах от нас в небо поднимался дым.
- Слетели в кювет, - пояснила она. - И говорят, несколько раз перевернулись.
- Нужно вызвать скорую! - полезла я в карман за телефоном.
- Уже вызвали, едут.
- Надеюсь, все выживут, - произнесла я, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть, сквозь толпу.
- Ох, милочка, после такого-то? Но дай-то бог!
Люди немного расступилась и от увиденного у меня подкосились ноги.
- Милочка, что с тобой? Головой ударилась? Кружится? - подхватила меня за руку женщина.
- КИРИЛЛ! - по округе разнесся душераздирающий крик, от которого кровь стыла в жилах.
Господи, пожалуйста! Я выдернула руку и не разбирая дороги, из-за завесы слез на глазах, рванула к Гелендвагену.
- КИРИЛЛ! - кричала я не своим голосом. - КИРИЛЛ!
Споткнулась, упала, в ладони и колени впились мелкие камни и осколки, разбитых бутылок, поднялась, побежала дальше и снова упала, и снова поднялась, что бы бежать. Не хватало воздуха, будто грудь сдавило в тиски, кололо в боку, жгло раны на руках и ногах, которые не слушаясь заставляли падать и падать.
- КИРИЛЛ!
- Держите её! - раздалось позади меня.
Я бросилась вниз, в кювет, но кто-то успел меня схватить за руку.
- КИРИЛЛ! - вырывалась я изо всех сил, когда меня стали оттаскивать от машины подальше. - КИРИЛЛ!
- Туда нельзя! - прокричал мне в ухо мужской голос.
- Там Кирилл! Ему нужно помочь!
- Нельзя! Машина может в любой момент взорваться!
- НЕТ! - задохнулась в крике я, и смогла вырваться из хватки цепких рук.
Зацепилась за что-то ногой и с высоты полетела в кювет. Тело пронзила обжигающая боль и в голове, будто лопнула лампочка.
Открыв глаза, я прищурилась от яркого света. Облизнула потрескавшиеся губы, во рту пересохло, хотелось пить. Попыталась сесть, но тут же закружилась голова, и потемнело в глазах, что я опустилась на место.
- Очнулась! - узнала я мамин голос, а вскоре увидела встревоженные лица родителей.
- Как ты? - спросил папа.
В голове прояснилось, и я вспомнила об аварии.
- Кирилл, - произнесла я охрипшим голосом и по вискам потекли слезы. - Он жив?
- Еще на операции, - с сочувствием ответила мама.
- Но он будет жить? - я снова попыталась сесть, как в груди заболело и стало трудно дышать.
- Не вставай! - папа заставил меня лечь. - У тебя сломано три ребра и сотрясение мозга.
- Кирилл будет жить? - повторила я вопрос.
Родители переглянулись, быстро переговорив взглядом, как они это обычно делали, когда не знали, как помягче мне сообщить неприятную новость. Я вцепилась в руку папы своими перебинтованными и с мольбой посмотрела на родителей.
- Он же будет жить?!
- Милая, мы не знаем.
- Если бы вы не знали, то так бы сразу и сказали! Я люблю его! - разрыдалась я. - Он будет жить?
- Он еще на операции и пока врачи не дают точно ответа, - не выдержав, ответил папа.
Меня будто оглушило, я сквозь слезы смотрела, как шевелятся губы родителей, но ничего не слышала, только тишину.
- А где его папа с сестрой? - спросила я, вновь обретя возможность слышать.
- Они в приемном, ждут, - ответила мама.
- Я пойду к ним...
- Нельзя, ты еще слишком слаба, - снова остановил меня папа.
- Пожалуйста!
- Потом, как-нибудь потом, - сказала мама. - Милая, что все таки произошло? Нам ничего толком не объяснили.
Я отвернулась, чтобы хоть как-то скрыть слезы.
- Хочу побыть одна...
Мама вздохнув, поцеловала меня в щеку и заглянула в глаза, говоря тем самым, что они рядом. Я проследила за тем, как они вышли из палаты и выждав несколько минут, вытащила иглу капельницы из вены и опустила в тапочки босые ноги. В груди тут же закололо, невозможно было вдохнуть, пока я не поменяла положение тела. Голова кружилась, и чтобы не упасть, я держась за стенки, последовала указателям. Меня несколько раз остановили медсестры, пытаясь развернуть в палату, и мне пришлось врать, что иду либо на осмотр, либо сдавать анализы.