- Папа, отдай мне ключи...
- Марина, ты же слышала, что сказал врач. Тебя даже не пустят к нему! - повысив голос, он стукнул по столу, пытаясь хоть как-то до меня достучаться.
- Пожалуйста, дай ключи, - повторяла я, как заведенная.
- Нет, он не хочет тебя видеть, - сказал он, явно надеясь, что этими словами меня отрезвит.
Но я была в себе и хорошо понимала, что делаю, поэтому сказанное им хоть и задело меня, но отступать я не собиралась. Бессонная ночь не прошла бесследно и я уже была готова и не к такому.
- Я все равно должна быть там! - тяжело дыша, произнесла я.
Мама вбежала в кухню, налила стакан воды и трясущимися руками выдавила из пачки две таблетки.
- Выпей.
- Нет.
- Марина, очнись! - еще громче воскликнул папа. - Тебя там не ждут!
- Вы не понимаете! Кирилл должен знать, что я не сдалась, что я рядом, чтобы он не говорил! Что я люблю его и буду любить любым, чтобы он там себе не на придумал. И я докажу это, как он доказал свою любовь, - твердо произнесла я, чтобы у родителей не осталось ни капли сомнений в моем решении. - Если вы не дадите мне ключи, я поеду на такси, а если не дадите денег, пойду пешком. Но в любом случаю, я приду в больницу, чтобы Кирилл не подумал, что не нужен мне.
Мама умоляюще посмотрела на папу.
- Выпей таблетки, и после завтрака я тебя отвезу, - сказал папа и вышел их кухни.
Не было аппетита, но я съела все, что было в тарелке, показывая тем самым, что пойду на все лишь бы папа сдержал слово. Кто-то позвонил в дверь и он вышел посмотреть, кто пожаловал к нам с утра пораньше, а когда вернулся, был мрачнее тучи.
- Это ради него, ты корчилась от боли, лишь бы поехать в больницу?! - швырнул он на стол скомканный листок.
Когда мама его разгладила, я увидела свою отсканированную фотографию, а под ним текст:
«Я та шмара, из-за которой сын всеми любимого Григория Рунина попал в аварию и остался инвалидом. Да, Кирилл Рунин, у которого была вся жизнь впереди, возможно никогда не сможет ходить. А все из-за того, что у меня зачесалось одно место. Если вы такая же сволочь, как и я, то это объявление останется незамеченным, а если вам все же не чуждо чувство справедливости, то превратите мою жизнь в ад».
- Этими объявлениями обклеены все столбы улицы! - разъяренно произнес папа.
От стыда я боялась посмотреть родителям в глаза, и только смогла произнести:
- Это не Кирилл.
- А кто тогда?
- Одна девушка, которую я разозлила.
Папа психанув, ушел из кухни.
- Милая, это правда? Кирилл пострадал из-за тебя? - спросила мама.
- Да, - сглотнув, призналась я.
- Тогда тебе точно не следует ехать в больницу. Боюсь, что он действительно не хочет тебя видеть.
- Мама, это не так я точно знаю! Он... он однолюб! А еще... - с трудом сдержав слезы, проговорила я. - Я все расскажу, обещаю, но потом, ладно?
- Ладно...
- Мама, пожалуйста, успокой папу, нам пора ехать.
Через полчаса старенькая Камри везла меня в больницу. Я не смотрела в окно, как раньше, потому что папа оказался не прав. Объявления со мной висели на столбах не только на нашей улице, а по всему городу - на деревьях, остановках и заборах. И еще как минимум миллион листовок словно увядшие листья валялись на земле, рассказывая каждому горожанину о том, кто я такая и что сделала.
На заправке, где папа остановился, мойщик окон легко меня узнал по фотографии, и сплюнув на лобовое стекло, размазал по нему свои слюни. Хорошо, что папа был в этот момент на кассе, иначе бы разразился скандал. Я не сомневалась, что это всего лишь малая часть того презрения, что меня ждало. Рунины известная семья в нашем городе и если кто-то не знал о том, кто хозяин сети супермаркетов «Семья», то многие были наслышаны об их щедрой помощи больницам, школам, детским домам и приютам для бездомных животных.
Мы доехали до больницы в полном молчании. Мама видимо попросила его ни о чем не расспрашивать, а у меня не было подходящих слов, чтобы не вдаваясь в подробности все объяснить. К моей радости, ручки Свириной и её подруг, а я не сомневалась, что он проделала это не одна, не дошли до двора больницы.
- Только не долго, - произнес папа, когда я вышла из машины. - Тебе нужно больше лежать и отдыхать.
Я кивнула и захлопнула дверь. Вычислить, где находилось окно палаты Рунина, оказалось сложным занятием. Я знала, что на втором этаже, но с какой стороны не имела понятия, потому что ни разу не пришло в голову выглянуть во двор. А вспоминая коридоры больницы, мне казалось, что я мысленно попала в настоящий лабиринт. Мне повезло, все же мир не без добрых людей. Один старик, который навещал свою больную жену уже год, отлично изучил строение больницы. И с его помощью, я нашла окно семнадцатой палаты.