- Сколько я должна за ремонт? - спросила я, когда мы подъехали к дому.
Булкин посмотрел он на меня сердитым взглядом и произнес:
- Иди, давай.
Я вылезла из машины, но не спешила закрывать дверь.
- Почему ты это делаешь?
Было очевидно, что он хотел меня прибить, но по какой-то причине наоборот помогал. Если бы Рунин знал, о том, что устроили мне горожане, то у меня бы не возникло вопроса.
- Когда-то я дал слово, что присмотрю за тобой, не смотря ни на что, - ответил Булкин и завел мотор. - А я держу свои слова.
Я захлопнула дверь, и Булкин уехал.
Совсем незаметно пролетел месяц со дня моей выписки, август перевалил за середину, и началась пора подготовки к учебе.
- Нужно внести оплату за твою учебу, - произнесла мама как-то за ужином. - Съездишь сама или как?
- Мама я не буду там учиться и завтра заберу документы.
- Марина, это уже переходит все границы, - возмутился папа. - Это же твое будущее!
- Нет, это будущее Олега, не мое...
Я долго оттягивала момент, когда придется рассказать все родителям, но больше тянуть было нельзя. По мере моего рассказа, папа становился все мрачнее и печальнее, а маме пришлось выпить валерьянки, чтобы успокоиться и перестать плакать.
- Я же говорил, что нужно было вмешаться, когда она отказалась поехать в Москву, - с отчаянием проговорил папа, глядя на маму.
- Нет, - замотала я головой. - Если бы вы вмешались, то неизвестно как бы все сложилось... И возможно я бы не встретила Кирилла и до сих пор валялась в ногах Олега. Наоборот, хорошо, что вы мне позволили набить шишек и разобраться во всем самой. Конечно жаль, что все привело к трагедии, но сделанного не воротишь. И как сказал один очень хороший человек: «Не стоит тратить время на переживания, а лучше наслаждаться жизнью, которая слишком быстротечна и непредсказуема». Я люблю Кирилла, и он самое замечательное, что случилось со мной. Поэтому я не буду от вас ничего скрывать и честно скажу - даже если он не будет ходить, я буду с ним...
- Милая, а если он не передумает? - спросила мама.
- Он однолюб, и не сможет долго от меня отгораживаться.
- А если его любовь, это действие приворота?
- Об этом подумаю, когда закончится действие зелья и раскроется правда, - дрогнувшим голосом произнесла я. - В любом случае главное чтобы он был счастлив, а со мной или без меня, уже не так важно.
Время продолжало лететь. Август сменился сентябрем, деревья постепенно лишались пожелтевших листьев и все чаще в небе стали сгущаться тучи. Прохладный ветер днем, становился холодным к вечеру и помимо еды, теперь со мной всегда был теплый кардиган.
Однажды в конце сентября, я допивала остатки горячего чая из термоса, чтобы хоть немного отогреться после многочасовой прогулки под окнами больницы. Несколько больных прогуливались в сопровождении родных, когда я собралась уже уходить, замерзнув до того, что от холода стучали зубы и не чувствовались пальцы на руках. Я собрала вещи в рюкзак, посмотрела в окно семнадцатой палаты, и окинув двор последним на сегодня взглядом, увидела его.
Оксана, о чем-то болтая, катила инвалидную коляску. Рунин держа руки на прикрытых пледом коленях, беззаботно улыбался. Но меня не обманешь. Я знала, что это всего лишь игра на публику, маска для окружающих. Сев на скамейку, я не сводила с него взгляда, пытаясь понять насколько все плохо у него на душе. Рунин поцеловал сестру в руку и кивнул, после чего Оксана еще усерднее продолжила ему о чем-то рассказывать.
Я боялась пошевелиться, казалось, что они наваждение, вызванное отчаянным желанием его увидеть. И если сделаю хоть одно движение, то все исчезнет, растает в воздухе. Возможно, он почувствовал мой внимательный взгляд, потому что повернувшись посмотрел мне прямо в глаза, отчего мои щеки запылали, а сердце затрепетало в груди. Как же я по нему скучала! Такой же неотразимый и роскошный, будто не было страшной аварии и долгой операции два с половиной месяца назад.
Я слабо улыбнулась, не в силах скрыть радость от встречи, а он... А он отвернулся, и до конца прогулки не подарил мне и мимолетного взгляда. Но я и не ждала иного. Рунин не даст мне лишнюю надежду, потому что слишком сильно верит в свою правоту. Думая о том, что раз его стали вывозить на свежий воздух, значит ему стало лучше, по крайней мере он окреп после операции, я поехала домой.
С того дня, каждый день стал для меня настоящим праздником. Иногда с Руниным гуляли друзья, иногда папа или Оксана, но главное, что виделись ежедневно. Не знаю, возможно, я тешила себя иллюзиями, но мне казалось, что выезжая во двор, он искал взглядом меня. И только встретившись со мной глазами, позволял отвезти себя в любой уголок двора. Я смотрела на него и не могла насмотреться, таким он бы любимым и самым лучшим.