Выбрать главу


      — Тэхён-а~, ты чего вдруг? — ласково спросила омони.

      — Я тебя очень сильно люблю, мамочка. Прости, что все эти годы заставлял тебя волноваться обо мне. Я был недостойным сыном. Вы столько пережили с момента моего лечения в Германии.

      Я чувствовал, как мама напряглась всем телом.

      — Ты помнишь это?

      — Да, — я медленно отстранился от мамы, и она тут же развернулась ко мне лицом. — Я вспомнил всё, вспомнил Нилли.

      — Сынок, — в глазах женщины застыли слёзы.

      — Не волнуйся мама, я уже пережил эту боль. Больше не стоит об этом беспокоиться.

      В этот момент к нам подошёл отец.

      — Ну, чем сегодня займёмся? Судя по погоде на природу вряд ли получится выбраться.

      Я отстранился от мамы и, повернувшись к отцу, сказал:

      — Мы так давно не готовили кимчхи*, ты же как раз хотел заниматься обычными домашними делами вместе с нами, — просиял я улыбкой.

      Приготовив посуду под кимчхи, мы всей семьёй стали вымывать овощи. Все приготовления шли молча, и мне это было на руку. Я хотел попрощаться с родителями, дать им какое-то напутствие, чтобы они не отчаялись после моего ухода. От воспоминаний какими подавленными я их видел в первый день после аварии, моё сердце болезненно сжималось. Поэтому я тщательно подбирал слова, пытаясь начать непринуждённый разговор.

      — Мама, а почему вы с папой не захотели заводить ещё детей? Я всегда мечтал о братике или сестричке, или даже об обоих? – наконец, нашёл я подходящую тему разговора.

      Родители переглянулись, после чего папа, едва заметно вздохнув, начал:

      — Ну, сынок, много лет назад, у тебя были кое-какие проблемы с… — папа выдержал паузу, подбирая слова, и продолжил: — со здоровьем. Мы все силы потратили на твоё лечение, и у нас просто не было времени подумать о втором ребёнке. Так что…

      — Но сейчас с моим здоровьем всё хорошо, может стоит задуматься об этом? — перебил я отца.

      Тут в разговор вмешалась мама, передавая мне очередной кочан пекинской капусты.

      — Ну, мы уже не так молоды.

      — Глупости, ты ещё очень молодая, омони!

      — Сынок…

      — Я знаю, вам много пришлось пережить, после смерти моей подруги детства, — я видел, как округлились глаза отца от удивления, но мама без слов сказала ему, что я всё вспомнил. — Но, может, я лучше перенёс бы эту утрату, если бы мне было о ком заботиться. Я скоро окончу школу, и, возможно, уеду учиться в другой город, а вы слишком молоды, чтобы ждать внуков, и вполне могли бы воспитать ещё одного ребёнка. И, если меня не будет рядом, — я заметил, как напряглись оба родителя, поэтому поспешил добавить: — долгое время: учёба, сессия, то вам не будет так одиноко. Как бы то ни было, ребёнок — это самая большая радость жизни, это настоящее счастье.


      — Тэхён-а~, — едва сдерживая слёзы, протянула мама, — я и не знала, что ты так мечтал о братике или сестричке.

      Честно признаться, не сказать, чтобы я не хотел брата или сестрёнку, просто я не задумывался об этом. Моя жизнь была простым процессом поддержания жизненных показаний моей мёртвой внутри оболочки, на большее я был просто не способен. Но сейчас я ощутил острое желание иметь маленького родственника, я бы многому его научил, хотя сейчас это было бы лучшее утешение родителям. Быть может, после моей смерти, они вспомнят, об этом моём желании, и подарят всю свою любовь новой маленькой жизни.

      Я не мог сказать ничего больше, поэтому просто улыбнулся своей квадратной улыбкой, вложив в неё столько счастья и любви, сколько мог.

      Приготовление кимчхи прошли очень весело: мы вымыли все овощи, приготовили заправку из мелко нарезанной морковки, зелёного лука, чеснока, красного перца и рыбного соуса. Мы сидели все в небольшом кругу, друг напротив друга, и, почти напевая, смазывали каждый качал пекинской капусты заправкой. Я старался вложить всю свою любовь и заботу, в приготовление кимчхи, зная, что оно останется у родителей, после моего ухода.

      Сколько всего я пропустил, проживая свою мёртвую жизнь, сколько прекрасных моментов прошло мимо — не этого хотели мои родители, которые пытались вытащить своего любимого единственного сына из немой комы. Я потерял вкус жизни, и теперь должен с ней проститься. Достойное наказание для того, кто посмел пренебречь этим великим даром. Наверно, именно поэтому я не задавался вопросом «Почему я?», наверно, именно поэтому я так легко смирился со своей судьбой. И, если задуматься, то я получил самым большой подарок, который мог получить живой мертвец вроде меня — я вновь повстречал утраченного друга, родственную душу, свою первую любовь. В один день, я смог испытать то, чего не могут испытать некоторые люди даже за всю свою жизнь. И всему этому я должен быть благодарен Нилли — девочке, которая своей неистовой волей к жизни, любовью к ней, смогла победить смерть. Я не могу позволить такому человека, пожертвовать этой самой жизнью, ради такого как я. Что ж, я долго шёл к осознанию своей смерти, и теперь, действительно, готов уйти. Остался последний шаг.

      — Омони, — начал я после того, как мы, уставшие, сели за стол, пить чай, — я был неблагодарным ребёнком, пренебрегая твоей любовью и заботой, когда ты пыталась мне помочь справиться с болью первой утраты. А ведь мама — это самый важный человек в жизни каждого. Матери любят своих детей с первой секунды их жизни и в течение всего времени вкладывают в них свою душу, ласку и любовь. Они мечтают о счастливом будущем для ребёнка и изо всех сил стараются сделать его таким. Они всегда находятся рядом, готовы помочь, готовы забрать всю боль себе, пожертвовать чем угодно ради любимого малыша. И ты была рядом все эти годы, как могла, залечивала мои раны, но я только сейчас это увидел. Я только сейчас увидел твоё сердце изнутри, мама. И я хочу сказать, что оно очень дорого мне. Прости меня, за все слёзы и не держи на меня зла, молю. Я очень сильно люблю тебя, моя дорогая омони!

      Из глаз мамы, которая с нежной улыбкой смотрела на меня, текли слёзы, подобно маленьким бриллиантам блестели на её щеках. Я видел, как дрожат её руки, и, чтобы хоть немного унять эту дрожь, я обнял её.

      — Тэхён-а~, — только и могла выдавить мама.

      Я посмотрел на отца, в его глазах читалась гордость, гордость за повзрослевшего сына. Я много хотел сказать ему, сказать, как сильно я его люблю, но папа, видимо прочитав всё это на моём лице, едва заметно покачал головой, как бы говоря: «Я знаю, сын, я всё знаю». Он лишь положил свою массивную ладонь мне на колено, и немного сжал его.
POV Тэхён, конец

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍