Кухня была оборудована по последнему слову техники. Я скромно подошёл к столу и сел. Нилли уже вовсю орудовала со сковородкой поджаривая блинчики.
— Может тебе помочь? — осторожно поинтересовался я.
— Нет, ты лучше помой руки, скоро будет готова первая порция. Ванна — вот там, — и она указала направление лопаткой, после вернулась к плите.
Я легко нашёл ванну, ведь бывал в этом доме не раз. Вымыл руки и вернулся на кухню. На столе стояла большая тарелка с аппетитно пахнущими румяными блинчиками и две чистых. Нилли как раз ставила на стол две пиалки с разными видами джема.
— Ты как раз вовремя. Чай или кофе?
Невольно облизнувшись, я рассеянно ответил:
— Пожалуй, я буду чай.
Девушка быстро поставила чайник и села за стол. Я последовал её примеру.
— Ммм, — сладко протянула хозяйка, — приятного нам аппетита, — с этими словами она положила себе два блинчика, полив их джемом.
Я тоже взял себе парочку. Хозяюшкой она оказалась отменой, блинчики получились поджаристые, рыхлые, пухлые. Доев свои блинчики, Нилли взяла ещё парочку и, полив их другим джемом, наконец, спросила:
— Так откуда ты знаешь, как меня звала бабушка?
Послышался свист закипевшего чайника, и девушка поспешно поднялась и отправилась заваривать чай. Вернувшись с небольшим стеклянным чайничком, в котором в буквальном смысле расцветал удивительный цветок, раскрываясь и насыщая пространство внутри восхитительным вкусом китайского чая, Нилли подала две чашки и села на место. Я молчал, не решаясь ответить.
— Ммм? — вопросительно изогнув бровь, спросила девушка.
— Я же уже сказал… — спокойно начал я, — Мы дружили лет двенадцать назад, только ты болела. Несмотря на серьёзность своего недуга, ты была сильной, но все же, — я сделал непроизвольную паузу и понизил голос, — болезнь победила, и ты умерла.
Несколько минут девушка сидела молча, оценивая меня пристальным взглядом, после рассмеялась, запрокинув голову назад, но резко замолчала, посмотрев мне в глаза, и грозно стукнула кулаком по столу.
— Очень глупая шутка!
— Я не шучу, — начал было оправдываться, но Нилли меня прервала.
— Хватит! Ведь я не помню своего детства до шести лет, — она вскочила, убирая со стола посуду, даже не посмотрев, что я ещё ем, — И я не помню свою бабушку, а «цветком лилии» она называет меня в своих тетрадях, — девушка с заметной злостью сложила посуду в раковине и вернулась ко мне. Став вплотную, она оперлась одной рукой о стол, а второй развернула меня за плечо к себе.
— Так откуда ты знаешь, что бабушка звала меня «цветком лилии»?
— Не мучай её, — отчаянно сказал тихий голос старушки, который мог слышать только я. — Она не сможет вспомнить этого, Тэхён, как и тебя…
— Вот видишь, а что должен был чувствовать я, когда ты сказала, что я умер, — попытался сменить тему, — а с лилией я угадал.
Девушка резко отшатнулась, как от звонкой пощёчины, её глаза были полны слёз, которые она еле сдерживала.
— Ты совсем что ли придурок? — тихо проговорила Нилли, опустив голову и пряча лицо.
Перед моими глазами предстала маленькая девочка, та самая пятилетняя девочка, которую я так любил. Моё сердце больно сжалось от её тихих всхлипываний, и рука сама потянулась вперёд, чтобы заключить Нилли в объятьях, успокоить, но девушка резко оттолкнула мою руку и закричала:
— Вон! Убирайся вон из моего дома! Я не буду тебе помогать, разбирайся со всем сам!
В её голосе было столько гнева и ненависти, что мне ничего не оставалось, как тихо извиниться и уйти.
POV Тэхён, конец
POV Нилли
Едва входная дверь захлопнулась, как я схватила со стола чашку и запустила её в стену, от чего та разлетелась на мелкие осколки. Злость внутри все нарастала, и единственный способ выпустить её, это закричать что есть сил.
— НЕНАВИЖУ!
Слегка успокоившись, я кое-как прибралась на кухне и медленно поднялась к себе в комнату. На прикроватном столике лежал бабушкин дневник. Я подошла к нему и, взяв в руки, ещё раз прочитала:
«Проводники существуют, чтобы помочь душам найти успокоение…»
«Проводники», — вертелось у меня в голове. Мысленно повторяя эту фразу снова и снова, я сильнее сжала тетрадь в руках и решительно разорвала её на две части, а после принялась комкать остатки, не заметив, что уже давно рыдаю в голос. Спустя несколько минут такой истерики я упала на кровать, рыдая в подушку, пока спустя полчаса не уснула.
POV Нилли, конец