День шестой. Время
POV Нилли
Солнечные зайчики играли на лице пятилетнего мальчика. Он сидел на террасе вместе с девочкой такого же возраста и пил чай с приготовленными бабушкой венскими вафлями. Мальчишка старательно накладывал по ложечке вишнёвого варенья в каждую ячейку вафель. Закончив, он осторожно пододвинул тарелку к девочке.
— Вот, кушай. Так будет вкуснее, - малыш засиял яркой улыбкой прямоугольной формы. Эта улыбка, казалось, была ярче, чем солнце, освещающее его лицо.
— Что ж, доверюсь твоему вкусу, Тэ-Тэ.
— Как себя чувствует мой нежный цветок линии, — спросила вышедшая из дома бабушка. — О, я смотрю у нас гости. Здравствуйте, молодой человек.
— Здравствуйте, бабушка Си Лиэль, — мальчик быстро вскочил с лавочки и низко поклонился женщине.
— Бабушка, Тэ-Тэ учит меня правильно есть венские вафли! Смотри, так и правда вкуснее.
— Ещё бы тебе с вареньем не было вкуснее, — женщина потрепала внучку по голове.
Наблюдая за этой милой сценой, мальчуган начал задорно смеяться, а вместе с ним, залились смехом и бабушка с девочкой.
Нилли проснулась ещё до рассвета. Ей снился такой приятный сон, но она не знала — это воспоминание или же её фантазии. Мальчик показался до боли знакомым, но из-за яркого солнца, девушка не могла разглядеть его лицо, только улыбку — это всё, что она запомнила. Нилли села в кровати и только сейчас заметила следы вчерашней истерики.
«Проводник», — пронеслось у неё в голове.
— Как же меня все это достало! И что себе позволяет этот придурок?!
Нилли не понимала, как можно шутить такими вещами, как смерть. Конечно, она сама говорила этому парню, что он умер, но ведь она не врала.
Что больше всего злило девушку, так это то, что она всегда чувствовала, что не должна находиться в этом мире. С того самого дня, когда ещё маленькой девочкой она открыла дневник бабушки и узнала о своём предназначении, Нилли чувствовала, что не должна быть здесь. Каждый раз провожая души на тот свет, видя, как открываются их двери, девушку неумолимо влекло вслед за душами.
У каждого человека своя дверь в иной мир, и это не банальное разделение на дверь в ад или рай. И только душа видит её, но Нилли также могла видеть их, и это было странно, даже для проводника. У кого-то двери в иной мир были высокие, старинные, резные, за которыми открывался восхитительный вид, где природа отдавала благородством, древними династиями, у кого-то это была маленькая железная дверь, ведущая в шумный город, напоминающий Нью-Йорк. И каждая дверь звала девушку. Но Нилли не обращала внимания на этот зов, но это её пугало, и именно поэтому она и не любила свой «дар» и не хотела быть проводником.
Нилли перечитывала дневник бабушки Лиэль снова и снова, выучила наизусть и даже могла цитировать с любой страницы, с любой строчки, но так и не нашла ни одной записи, дающей надежду, что от этого можно избавиться. Удивительным образом дневник мог давать ценные советы в трудные минуты, словно бабушка, наблюдая за внучкой с небес, дописывала его, желая помочь своему любимому нежному цветку лилии.
Девушка сходила с ума оттого, что не помнит свою бабушку. Хоть та и умерла, когда девочке было чуть больше пяти лет, она должна была помнить хоть что-то, но воспоминаний не было, словно жить Нилли начала только после смерти бабушки. Детских фотографий того времени тоже не оказалось. Родители объясняли это тем, что смерть бабушки стала сильнейшим стрессом для неё, они говорили, что девочка всё время плакала, и тогда родители решили убрать всё, что могло напоминать об утрате, выбросив даже все фотографии.
Нилли понимала, что, возможно, поэтому она и не помнит ничего, что её мозг, так же как родители, выбросил все болезненные воспоминания. Но у девушки также появилось ощущение, что вместе с детскими воспоминаниями, была стёрта и любовь. Девушка, конечно же, любила своих родителей, но эта была другая любовь. Глядя на прогуливающихся парочек, Нилли хотела бы тоже узнать, как это — любить. Нельзя сказать, что ею не интересовались парни, наоборот, её часто приглашали на свидания, но она ничего не чувствовала, никаких эмоций. А хотелось хоть чего-нибудь, хотя бы того, что испытывала та девочка из её сна, весело смеющаяся с мальчишкой с такой солнечно-квадратной улыбкой.
Но все же, несмотря на всё это: на «дар», от которого хочется избавиться, на чувство, что она не должна быть живой, на отсутствие любви – как никто другой, она умела жить. Хотя её помощь людям была незаметна, это оставалось её смыслом жизни. Нилли не переставая помогала людям, она нуждалась в этом. Как писала бабушка в своём дневнике: «Живые тоже нуждаются в нас. И ты нуждаешься в живых!» Помогая душам обрести покой, девушка знала цену жизни, знала, какой внезапной может быть смерть, и что надо наслаждаться каждым днём своей жизни, проживая его так, словно «завтра» может не наступить.
Но этот парень… Когда они стояли под серебристо-розовыми ветками сакуры на острове Ёыйдо, когда он почти осознал, что умер, когда его дверь начала открываться, сердце девушки больно кольнуло, оно снова и снова сбивалось с ритма с каждым миллиметром открывающейся двери. Какие-то невидимые нити, ведущие из ее груди, устремились к парню, впиваясь в его и оплетая его сердце, прочно связывая их души. Впервые в жизни девушке хотелось подарить заблудшей душе время, отдать немного своей жизни, чтобы этот парень смог пожить ещё немного, чтобы он смог познать вкус жизни вместе с ней.
Смотря, как свет забирает его, Нилли забыла обо всём. Поддавшись чувствам, она наклонилась поближе и коснулась его губ. Словно яркая вспышка в голове пронеслись воспоминания.
Девочка и мальчик сидели на полу детской, укрывшись с головой одеялом. В комнате было темно, и только свет от походного фонарика слегка освещал их лица.
— Каждый день, проведённый с тобой, добавляет мне уверенности в том, что мы никогда не расстанемся друг с другом. Я скучаю по тебе, даже когда ты просто вышла в соседнюю комнату. Я клянусь, что вырасту и вылечу тебя, только ты продержись ещё немного, я обязательно тебя вылечу. — серьёзным, непривычно взрослым тоном сказал мальчик, сжимая ладони девочки в своих.
— Ты со мной утром, ты со мной ночью, ты со мной в радости, ты со мной в горе, в моих мыслях, в моих снах, но больше всего ты — в моём сердце. И я всегда буду помнить о том, что даже если что-то нас разлучит, мы всегда найдём дорогу друг к другу, — девочка взволновано выдохнула и, поддавшись немного вперёд, слегка коснулась своими губками-бантиками щёки мальчика, подобно прикосновению крыльев бабочки.
Только вот чьи это воспоминания? Этого парня?
«Он кого-то любит…» — Пронеслось в голове у Нилли, когда она отстранилась. — «Значит не зря я подарила ему ещё немного времени».
Встав с кровати, Нилли подошла к окну и резким движением распахнула шторы.
— Нет, я не могу его оставить. Я должна помочь, ведь я — проводник.
POV Нилли, конец