Русские, разделив свои танковые части на небольшие подразделения, таким образом, повторяли ошибку, совершенную французами и англичанами в кампании 1940 года.
Глава 9.
Между двух стульев
Гитлер выехал из Берлина на поезде в свою новую штаб–квартиру «Вольфшанце» («Волчье логово»), расположенную неподалеку от Растенбурга в Восточной Пруссии. Сразу же после этого, в три часа утра воскресенья 22 июня 1941 года, самолеты люфтваффе взмыли в воздух и подвергли жесточайшей бомбардировке советские аэродромы. Были уничтожены сотни самолетов, которые находились на земле. Те советские машины, которые пытались подняться в воздух, тоже были атакованы. До исхода дня летчики люфтваффе уничтожили 1200 самолетов Красной армии. В течение нескольких дней немцы нанесли тяжелый урон советской авиации и завоевали господство в небе.
Немецкие танки, сосредоточенные в больших количествах на ключевых позициях, перешли границу, прорвали советскую оборону и вышли на оперативный простор. Решительные действия немцев принесли им значительный успех везде, кроме южного направления. Здесь германская армия столкнулась с сильным сопротивлением и не смогла преодолеть мощные оборонительные рубежи к западу от Львова (Лемберга).
Уверенность Сталина в том, что главный удар Гитлер нанесет именно на Украине, привела к тому, что войска Юго–Западного фронта имели в своем составе значительное количество бронетехники – шесть механизированных корпусов, в которых находилось большое число новых танков «Т–34».
«Т–34» весьма сильно шокировали немцев. У танка была хорошая броня, высокая скорость, он был оснащен скорострельным 76–миллиметровым орудием и превосходил по своим характеристикам любой немецкий танк.
Михаил Кирпонос, командующий Юго–Западным фронтом, попытался предпринять танковую атаку во фланги 1–й танковой группы Клейста. 5–я армия, выдвигавшаяся из района Припятских болот, имела возможность хорошо подготовить наступление. 6–я армия, чьи части располагались на открытой степи к югу, таких условий не имела. Завязались упорные бои, однако «клещи» русских так и не сомкнулись, и 30 июня Клейст захватил Львов. Оттуда немецкие танки стремительно двинулись в направлении на Ровно и Острог, а потом через «Житомирский коридор» в сторону Киева.
Еще южнее 11–я румынская армия и германские подразделения перешли реку Прут, вторглись в пределы Бессарабии, захватили ее в течение недели, затем выдвинулись дальше, блокировав Одессу – город на Черном море.
Войска группы армий «Север» выдвигались из Восточной Пруссии, имея в авангарде 4–ю танковую группу Хёпнера. Они совершили стремительный бросок через территорию балтийских государств в направлении Ленинграда.
Действовавшая в составе группы армий «Центр» 2–я танковая группа Гудериана форсировала реку Буг возле Бреста, а 3–я танковая группа Гота продвигалась из Восточной Пруссии на Минск, который был расположен в 215 милях к северо–востоку от Бреста и являлся первой целью немцев. Русский гарнизон оборонял Брестскую крепость, однако это было безнадежно – немецкая пехота окружила ее и за неделю вынудила сдаться{15}.
Поскольку русские были застигнуты врасплох, танки Гудериана легко преодолели Буг, причем некоторые из его танков переправлялись через реку глубиной до четырех метров вброд, используя оборудование для преодоления водных преград, разработанное для проведения операции «Морской лев».
Два дня спустя во время совещания группы командиров танковых подразделений в Слониме, в 100 милях от Бреста, два русских танка появились из клубов дыма, преследуемые двумя германскими «T–IV». Русские заметили немецких офицеров.
«Мы немедленно попали под град пуль; поднялась такая пальба, что мы оглохли и ослепли на несколько мгновений», – писал Гудериан.
Большинство офицеров были бывалыми солдатами, они тут же залегли и таким образом уцелели. Однако один полковник войск резерва, прибывший из Германии, отреагировал недостаточно быстро и был тяжело ранен. Русские танки ворвались в город, стреляя во все стороны, но в конце концов были выведены из строя.
По мере того как немецкие танки двигались на восток, завершая фланговый охват русских войск в районе Белостока, фельдмаршал Бок приказал пехотным частям 4–й и 9–й армий окружить советские подразделения (двенадцать дивизий) к востоку от Белостока. Начал развиваться первый большой «кессельшлахт».
К 28 июня танки Гудериана подошли к Бобруйску на реке Березина в 170 милях к северо–востоку от Бреста, в то время как танковые части Гота захватили Минск в 80 милях от Бобруйска и таким образом почти окружили пятнадцать русских дивизий в другом «котле» на западе от Минска.
Немцы знали, что им удалось сбить с толку русских действиями своих подвижных частей, однако быстро сломить оборону противника они не смогли. Русские везде яростно сопротивлялись. Оказавшись в окружении, они долго не поддавались панике и не сдавались. Один германский генерал так описывал первые дни кампании: «Природа была суровая, а в гуще ее – люди, такие же суровые и бесчувственные, равнодушные к погоде, голоду и жажде. Русский человек крепок, а русский солдат – еще выносливее. Похоже, у него неограниченные способности к повиновению и терпеливости».
В обоих «котлах» русские воспользовались тем, что немецкие танки уже продвинулись вперед, и германской пехоте приходилось действовать самостоятельно. Значительное количество советских солдат вышло из окружения, двигаясь малочисленными группами. Оставшиеся отважно сражались, однако упустили шанс спастись, прорываясь на восток. Отчасти причиной этому были действия немецких войск, которые в конце концов замкнули кольцо вокруг окруженных частей русской армии. Кроме того, советские командиры боялись, что будут расстреляны, если отдадут приказ об отступлении. Такое действительно имело место. Вдобавок в окруженных частях катастрофически не хватало средств передвижения. В первые недели войны русские довольно часто капитулировали потому, что еще ничего не знали о кошмарных условиях, которые ожидали их в плену. Эти факторы объясняют поразительное число советских солдат, которые попали летом 1941 года в германские лагеря для военнопленных.
Однако русским не понадобилось много времени, чтобы понять, что они столкнулись с непримиримым и кровожадным врагом. Антибольшевистская пропаганда в германской армии привела к проявлению у немецких солдат чувства нетерпимости и превосходства над русскими «Untermenschen», то есть недочеловеками. Гитлер распорядился, чтобы его солдат, виновных в нарушении международных законов ведения войны, оправдывали. Приказ «расстреливать без суда» высвободил варварские инстинкты у многих немцев, а «комиссарский приказ» привел к тому, что некоторые для себя определили, что любой красный, будь то комиссар или простой солдат, должен быть расстрелян на месте.
Всего через несколько дней после начала кампании генерал Иоахим Лемельсен, командир 47–го танкового корпуса Гудериана, пожаловался, что расстрелы русских пленных и дезертиров производятся неверно. Он объяснил, как правильно это делать:
«Фюрер призывает к безжалостным действиям против большевизма (политических комиссаров) и партизан всякого рода. Людей, личность которых точно установлена, следует отводить в сторону и расстреливать только по приказу офицера».
Поскольку немцы могли навесить ярлык комиссара или партизана на любого, русские вскоре перестали сдаваться в плен и часто, оказавшись в безвыходном положении, сражались насмерть.
Однако на начальном этапе боевых действий, в белостокском и минском «котлах», к 9 июля немцы взяли в плен 233 тысячи пленных, в том числе огромное количество генералов, 1800 пушек, уничтожили 3300 танков – хотя в их числе было очень мало «Т–34», которые применялись в боях эпизодически. При этом из окружения вышло примерно такое же количество русских солдат.
Между тем танковые группировки Гота и Гудериана, объединенные в 4–ю танковую армию под командованием Гюнтера фон Клюге, уже продвинулись на 200 миль дальше Минска, стремясь окружить значительные силы Красной армии в районе Смоленска. Поскольку части пехотных дивизий группы армий «Центр» значительно отстали от своих танковых соединений, Клюге остановил свои танки, полугрузовые машины и моторизованные дивизии в районе трех «котлов» – двух меньших, к востоку от Могилева и западнее Невеля, и одного большого – между Оршей и Смоленском.
15
Части 6–й и 42–й дивизий Западного фронта, войск НКВД, Брестского погранотряда обороняли крепость в течение месяца. – Прим. ред.