Однако такой поворот требовал бы от Гитлера понимания того, что он совершил ошибки, а этого как раз фюрер сделать не мог. Наоборот, весной 1943 года он начал собирать по крупицам все свои оставшиеся войска, чтобы нанести решающий удар по Красной армии на Курской дуге на северо–западе от Харькова. Эта операция (кодовое название «Цитадель») явилась последней попыткой немцев перехватить стратегическую инициативу. В своем затянувшемся походе, направленном на уничтожение России и коммунизма, Гитлер пренебрегал действиями в Средиземноморье и на побережье Франции. И это стало его окончательным крахом как полководца.
Немецкие генералы в Средиземноморье понимали, что командование англо–американскими войсками действует нерешительно, что союзники медлительны и упорно стремятся создать значительное численное преимущество, прежде чем предпринять какое–либо наступление. Чрезмерная предусмотрительность союзников играла на руку немецким войскам. По сравнению с командованием союзников германские генералы в целом были смелее, гибче, изобретательнее и увереннее в своей способности одолеть противника.
Два момента наглядно иллюстрируют отношение к боевым действиям Эйзенхауэра, Александера, Монтгомери и других высших военачальников англо–американской армии. Во–первых, хотя никто не ожидал особого сопротивления со стороны противника, они предназначили десять дивизий для вторжения на Сицилию (операция «Эскимос»), что было больше того количества войск, которое союзники позже высадили на берега Нормандии. Во–вторых, англо–американское командование настаивало на высадке в Салерно, потому что этот город находился в 200–мильной зоне действия «Cпитфайров», действовавших с аэродромов северо–востока Сицилии. Поскольку немцы знали о том, насколько союзники боятся плотной противовоздушной обороны, они именно в Салерно подготовили англо–американской авиации достойный прием.
После Туниса американцы решили начать вторжение на Сицилию. В середине мая 1943 года Уинстон Черчилль в третий раз посетил Вашингтон в надежде получить согласие американцев высадиться на территории Италии. Он был убежден, что после этого итальянцы быстро капитулируют. Однако истинной целью Черчилля было отвлечь американцев от планов вторжения в Европу через пролив Ла–Манш.
Но генерал Маршалл настаивал, чтобы операция «Болеро», как часть предварительной подготовки к броску через Ла–Манш (операция «Круговорот»), была осуществлена раньше всех остальных. Это не исключало вторжения в Италию, но Маршалл надеялся предотвратить любое перемещение точки напряжения военных действий в сторону Средиземноморья.
Отчасти ему это удалось. Конференция под кодовым названием «Трезубец» определила начало марта 1944 года как дату вторжения во Францию; эта операция вскоре получила новое кодовое название «Оверлорд». Об Италии не было сказано ни слова.
Черчилль не принял молчания Вашингтона в качестве окончательного решения и 29 мая 1943 года в Алжире созвал совещание в штаб–квартире Эйзенхауэра, чтобы протолкнуть вопрос о вторжении в Италию и, как логическое следствие этого, заставить союзников отказаться от проведения операции «Оверлорд».
Генерал Маршалл был против, однако Черчилль заручился поддержкой Алана Брука, начальника имперского штаба, и всех британских высших командиров в Средиземноморье.
Эйзенхауэр был заинтересован в захвате аэродромов в районе Фоджи в южной Италии, чтобы иметь возможность наносить оттуда бомбовые удары по нефтяным разработкам в Плоешти, а также по объектам на юге Германии. Однако он не испытывал особого энтузиазма по поводу ведения боевых действий на гористом итальянском «сапоге», особенно в преддверии зимы, когда дороги из–за дождей и грязи станут непроходимы.
Черчилль был достаточно скрытным человеком, чтобы предлагать больше, нежели захват юга Италии, но Брук в частной беседе признался Эйзенхауэру, что британский премьер хочет избежать высадки американцев в другом месте, помимо Италии, и предпочитает активным боевым действиям массированные бомбардировки территории Германии и морскую блокаду.
Эйзенхауэр понимал, что Маршалл никогда не откажется от плана «Оверлорд», но большим достижением было уже то, что он согласен захватить аэродромы Неаполя и Фоджи. Если морда верблюда просунулась под навес, скорее всего и все животное заберется туда. У Черчилля еще оставалась возможность реализовать свою средиземноморскую стратегию.
Ключом к Сицилии считался узкий Мессинский пролив (согласно греческой мифологии, охраняемый Сциллой и Харибдой), менее трех миль шириной, отделяющий северо–восточную оконечность острова от южной части Италии (Калабрии). Любые транспортные суда, идущие на Сицилию и обратно, обязательно проходили через это узкое «бутылочное горлышко».
Поскольку союзники удерживали господство на море, лучший способ обеспечить капитуляцию войск противника на Сицилии без единого выстрела состоял во вторжении на юг Италии. Фактически войск Оси в Калабрии не было. Оккупация этого района могла совершенно изолировать Сицилию от материка и предотвратить эвакуацию войск с острова, кроме тех немногих частей, которые, возможно, уже были вывезены по воздуху.
Однако эту идею всерьез не принимали. Отчасти причиной этому была нерешительность американцев по поводу высадки на материковой части Италии. Однако главная загвоздка состояла в том, что Эйзенхауэр не желал действовать иначе как консервативно и наверняка. Американский историк военно–морского флота Сэмюэл Элиот Морисон писал: «Весь план «Эскимос» был ошибочен... Сначала нам нужно было атаковать Мессину».
Генерал Генрих Готфрид Витингофф–Шеель, который командовал германской 10–й армией в Италии, писал, что союзники могли бы захватить Мессинский пролив «без особого труда». Если бы подобное случилось, то, как сказал Альберт Кессельринг, немецкий главнокомандующий на юге, «высадка на Сицилии превратилась бы в ошеломляющую победу».
Вместо этого Эйзенхауэр решил идти напрямик. 8–я армия генерала Монтгомери должна была высадиться на юго–востоке Сицилии, а американская 7–я армия Джорджа Паттона – на западе.
Именно оттуда итальянцы и немцы и ожидали удара, и именно там командующий объединенной итало–германской группировкой итальянский генерал Альфредо Гуццони накопил 275 000 человек в составе восьми дивизий (они главным образом состояли из мобилизованных местных жителей). Кроме того, там располагались четыре мобильные итальянские и две немецкие дивизии (15–я панцергренадерская и танковая дивизия «Герман Геринг»), разделенные на пять мобильных резервных групп.
Гитлер не посылал больше войск на Сицилию, потому что допускал возможность свержения Муссолини и капитуляции итальянцев. Кроме того, он не был уверен, что союзники высадятся именно на Сицилии. Фюрер считал, что более логичным для союзников было бы ударить по Сардинии. Обладание этим островом обеспечило бы плацдарм для дальнейшего наступления на Корсику, прямо на север, а с Корсики союзники могли легко добраться до южной Франции или северной Италии. Гитлер также допускал, что англо–американские войска могут высадиться в Греции и продвинуться на север через Балканы.
Действия британской разведки способствовали укреплению Гитлера в его заблуждениях. В Испании в руки немецкой агентуры попали бумаги, в числе которых находилось личное письмо, написанное сэром Арчибальдом Наем, заместителем начальника генштаба Британской империи, адресованное генералу Александеру. В нем сообщалось, что союзники намереваются высадиться на Сардинии или в Греции.
Фашистские агенты в Испании были уверены, что письмо это подлинное. Несмотря на то что ни Кессельринг, ни итальянские военачальники не обратили на данный факт особого внимания, на Гитлера письмо произвело сильное впечатление. Он отправил 1–ю танковую дивизию из Франции в Грецию, 90–ю панцергренадерскую дивизию на Сардинию, а 11–й воздушный корпус Курта Штудента с двумя парашютными дивизиями – на юг Франции. Эти части должны были воспрепятствовать высадке союзников на Сардинии.