22 марта войска Паттона практически беспрепятственно форсировали Рейн под Оппенгеймом, между Майнцем и Мангеймом. Когда весть об этом дошла до Гитлера, он выяснил, что только пять самоходок – истребителей танков могли встать на пути целой американской армии, да и те были в 100 милях от нужного места.
Американское продвижение на восток от Рейна превратилось в парадную процессию. Колонны двигались с востока, юга и севера. Тем временем Монтгомери завершил свои сложные приготовления. Он собрал двадцать пять дивизий, огромное количество снаряжения и боеприпасов и в ночь на 23 марта начал наступление после артиллерийской подготовки из более чем 3000 орудий, за которой последовали волны бомбардировщиков. С наступлением дня две воздушно–десантные дивизии высадились впереди колонн Монтгомери.
В том месте, где войска Монтгомери форсировали реку, на всем тридцатимильном участке, оборону держали лишь пять измученных германских дивизий. Немцы почти не оказали сопротивления, и потери союзников были просто ничтожными.
Но при всем при этом Монтгомери отказался санкционировать большое наступление, пока не собрал двадцать дивизий и 1500 танков на этом плацдарме. К этому времени колонны американцев сметали все на своем пути, двигаясь по центральной и южной Германии.
Гитлер снова – и в последний раз – снял Рунштедта с должности 10 марта, заменив его Кессельрингом, и стал искать козлов отпущения за проваленную оборону. Полевой трибунал вынес приговор восьми германским офицерам, которые командовали ослабленными войсками под Ремагеном.
Однако, несмотря на лихорадочные усилия Гитлера, требовавшего от каждого солдата «держаться или умереть», немецкие солдаты понимали, что конец близок, и либо отходили, либо сдавались. И только незначительное количество фанатиков, главным образом из частей СС, оказывали сопротивление.
Гитлер обратился к собственному народу. 19 марта он подписал приказ о тотальном разрушении экономики Германии, согласно которому надо было уничтожить все – индустриальные предприятия, электростанции, гидростанции, нефтеперегонные заводы, мосты, корабли, локомотивы, продукты питания. Он поставил целью создать «пустыню» на пути союзников.
Альберт Шпеер, глава министерства вооружения нацистов, немедленно обратился к Гитлеру с петицией. «Мы не имеем права на этом этапе войны призывать к разрушениям, ибо это скажется на жизни людей», – сказал он. Но Гитлер, участь которого была решена, не был заинтересован в дальнейшем существовании немецкого народа.
«Если война проиграна, – заявил он Шпееру, – то нация тоже погибнет. Лучше уничтожить все эти вещи самим, потому что эта нация доказала, что она – слабейшая».
С глаз Шпеера спали шоры. Нечеловеческими усилиями он и ряд армейских офицеров выказали открытое неповиновение последним приказам Гитлера и ездили по стране, чтобы убедиться, что нигде ничего не было разрушено.
Конец приближался. Британская и канадская армии под командованием Монтгомери прорывались к Бремену, Гамбургу и Любеку на Балтийском море. 9–я американская армия Симпсона обошла район Рура с севера, а 1–я армия Ходжеса – с юга. 1 апреля они соединились под Липпштадтом, заперев 250 000 солдат из группы армий «Б» Вальтера Моделя в рурском «котле». Немцы продержались до 18 апреля, а потом сдались. Моделя среди пленников не было: он застрелился.
В течение этого периода Гитлер все больше и больше терял контакт со всем, что происходило вокруг. В то время как западные союзники почти беспрепятственно двигались по Германии, Гитлер сосредоточил внимание на том, чтобы отбить у русских крепость Кюстрин на Одере, жалуясь, что генералы не использовали достаточно боеприпасов во время артподготовки. Когда 28 марта Гудериан раздраженно указал на то, что боеприпасов больше нет, Гитлер освободил его от должности и назначил начальником штаба Ганса Кребса.
12 апреля неожиданно умер президент Рузвельт, и это пробудило у Гитлера шальные надежды на чудо, подобное тому, что когда–то спасло Фридриха Великого от поражения в Семилетней войне.
За день до смерти Франклина Делано Рузвельта передовые части 9–й армии дошли до реки Эльба возле Магдебурга – города в самом сердце Германии., Отсюда до Берлина оставалось всего 60 миль, и дороги к нему были открыты.
Преодолев яростные возражения Черчилля и британских военачальников, которые хотели опередить русских и первыми войти в Берлин, Эйзенхауэр остановил западных союзников на Эльбе.
Берлин «был логической или самой вожделенной целью для войск западных союзников», – писал Эйзенхауэр.
Русские начали движение с Одера вскоре после того, как американцы дошли до Эльбы. Для Эйзенхауэра это означало, что они дойдут до Берлина раньше англичан или американцев. Однако Эйзенхауэр и его штаб больше опасались того, что нацисты реализуют планы по возведению «национального редута» в горах южной Германии, где они будут многие годы вести партизанскую войну. Кроме того, Эйзенхауэр боялся, что нацисты организуют «подпольную армию» из «вервольфов» – преданных последователей Гитлера, которые будут совершать убийства и террористические акты.
«Национальный редут» и организация «Вервольф» существовали лишь в пропагандистских листовках Йозефа Геббельса. Но Эйзенхауэр и его штаб попались на приманку, и он направил американские армии в южные горы, причем так быстро, как только смог. Американские войска добрались до Нюрнберга 15 апреля, до Мюнхена – 30 апреля и 3 мая соединились с войсками американской 5–й армии, двигавшейся с Апеннин, в районе ущелья Бреннер между Австрией и Италией. Сопротивление немцев в Италии прекратилось, и 29 апреля был подписан акт о капитуляции.
Русские 16 апреля начали генеральное наступление со своих плацдармов на Одере и через неделю дошли до предместий Берлина. В то время как сотни тысяч советских солдат заполонили город, другие их подразделения обошли Берлин с севера и юга, а 25 апреля передовые части советской 58–й гвардейской дивизии встретились на Эльбе, под Торгау, в 75 милях к юго–западу от Берлина, с патрулями американской 69–й дивизии. Адольф Гитлер был заперт в Берлине. Началась агония Третьего рейха.
Гитлер планировал покинуть Берлин 20 апреля, в день своего 56–летия, и отправиться в Оберзальцберг, в Баварские Альпы. Многие члены гитлеровского руководства уже перебрались на юг, как и личный штаб фюрера. Но Гитлер оставался в Берлине, убежденный в том, что русские потерпят грандиозное поражение, пытаясь захватить германскую столицу. Однако Гиммлер, Геринг и Риббентроп скрылись из города. Гитлер призывал войска перейти в контрнаступление, которое так и не состоялось, и, по сути дела, его возможность существовала лишь в воображении диктатора. Гитлер жил в мире иллюзий.
22 апреля Йодль и Кейтель доложили, что русские прорвались на севере, а их танки вошли в черту города. Гитлер полностью потерял контроль над собой. Это конец, вопил он. Это все измена, ложь, трусость! Все кончено. Он останется в Берлине и лично возьмет на себя оборону города.
Три оборонительные линии окружали город, последняя представляла собой неширокое кольцо вокруг рейхсканцелярии и других главных государственных зданий в центре Берлина. Немецкая группировка включала подразделения 9–й армии, части 3–й и 4–й танковых дивизий и подразделения фольксштурма, состоящие из необученных людей и подростков из «Гитлерюгенда».
21 апреля силы Красной армии заняли пригороды Берлина, а 25 апреля полностью окружили город. Эта битва в целом была громадной операцией зачистки. Русские уничтожали очаги сопротивления артиллерийским огнем либо обходили их и ждали, пока у обороняющихся не кончались боеприпасы.
Только в центре вокруг правительственных зданий сопротивление было ожесточенным. Русские оставили попытку ввести в центр города танки. Кроме того, они обнаружили, что применение артиллерии в ограниченном пространстве города тоже затруднено.
Небольшие боевые группы зачищали центр города квартал за кварталом – всего 300 кварталов. Это был медленный и трудный процесс. Наиболее тяжелые бои разыгрались в метро, тоннелях и в подземных коммуникациях.