Медленно, парень начал подниматься вверх, покрывая тело сестры поцелуями, оставляя влажную дорожку слюны, идущую от низа живота до пупка, потом, до ложбинки между грудями, до ключиц, шеи. Он навис над ней, упёршись ладонями в постель, с вожделением взглянув брюнетке в глаза.
— Не делай этого! — Энни почувствовала, как во влажные половые губы упёрлась головка члена, и её сердце пропустило несколько ударов. Она бы закричала, что есть мочи, но Марк тут же заткнул её грубым поцелуем. Девушка почувствовала развратный вкус собственных выделений, смешавшихся со слюной близнеца, и её голова внезапно отяжелела, словно она выпила всё то вино, что было в отцовской бутылке, до последней капли. Думать стало невыносимо трудно, воздуха не хватало, из-за чего голова закружилась. Марк прервал поцелуй, и между губами близнецов протянулась ниточка вязкой слюны.
Тяжело дыша, Энни смотрела на брата и плакала. Почему лишь сейчас, когда всё зашло так далеко, она, наконец, начала понимать его чувства и боль? Тот мирок, в котором он совсем один… Ей ведь это знакомо. Несмотря на то, что у неё есть друзья, по какой-то причине она всегда от них отгораживалась, а потом сама же чувствовала себя одинокой. В какой-то степени, одиночество мучило их обоих.
— …Братик, — брюнетка постаралась говорить с как можно более ласковой, успокаивающей интонацией, ведь это был её последний шанс остановить юношу, — тебе не обязательно делать это. Мы же брат и сестра, это неправильно… Давай, просто остановимся? Я никому не расскажу о том, что было, и не буду тебя ненавидеть, обещаю. Всё будет, как раньше…
— Я не хочу, чтобы было, как раньше… — прохрипел близнец, и лицо его будто окаменело. Он обхватил талию брюнетки и подался вперёд, проскальзывая внутрь миллиметр за миллиметром. В ужасе, Энни попыталась оттолкнуть близнеца, надавив ладонью ему на грудь. Его сердце билось часто-часто, словно щегол в руке. — Я хочу стать единым с сестрёнкой.
— Нет-нет-нет! Что угодно, только не это! Прошу!!! — резкий толчок вперёд, ослепляющая вспышка боли, и всё было кончено, и ничего уже нельзя было изменить. Вмиг Энни выгнулась, вцепившись в простынь, широко раскрыла рот, но крик застрял у неё в горле. Мужское достоинство Марка разом вошло в неё на всю глубину, окатив брюнетку болью и новыми, незнакомыми ощущениями, словно ведром ледяной воды.
— Ох… Как же приятно, Энни! — прошептал близнец и вдруг громко застонал. Энни отчётливо ощутила, как его член набух и задёргался внутри неё, как бешенный. От знакомого ощущения глаза девушки широко распахнулись и она завопила, срывая голос:
— Т-только не внутрь! Вытащи!!! Вытащиии!!! — девушка заёрзала, пытаясь соскочить с пронизывающего её органа, но в итоге он проник лишь глубже, упёршись во что-то, там, на самом донышке её влагалища. Тонкие пальцы брата вцепились в её бёдра, он стиснул зубы, и внутри Энни разлилось горячее семя, отчего брюнетка издала полный отчаяния крик. В конце концов, Марк ведь тоже был девственником, и не было ничего удивительного в том, что едва войдя в сестру, он не смог сдержаться.
„Презерватив… Он его не надел… Я точно забеременею…“, — Энни рыдала, громко, не сдерживаясь, как плачут дети. — „Мы ведь родня… Боже…“.
— Восхитительно! — Марк припал к её груди, со счастливой улыбкой на лице. — Ты просто восхитительна, сестра… Так сильно меня сжимаешь, словно не хочешь, чтобы я из тебя выходил, — он взглянул на девушку с какой-то неуместной нежностью и заботой, коснулся мокрой от слёз щеки тыльной стороной ладони. — Прости. Очень больно, да? Ну, ничего, потерпи, станет легче.
Слёзы потекли из глаз Энни с новой силой. Марк ошибался, и это было хуже всего. Ей уже не было так больно. С каждой секундой мучительное жжение становилось всё слабее, уступая чему-то другому. Брюнетка всегда думала, что в первый раз, от начала и до конца акта, будет невыносимо больно, так почему же?..
Марк сделал лёгкое движение, орган, всё такой же твёрдый, как камень, потёрся о влажные, плотно обхватывающие стеночки её влагалища, и с губ Энни сорвался тихий стон. Она поражённо уставилась на близнеца.
— Ты что, всё ещё не закончил?!
— Как будто я могу успокоиться с тобой после всего одного раза! — подхватив её за бёдра, близнец вдруг приподнял девушку, не выходя из неё, и, держа брюнетку на весу, начал делать резкие фрикции, с громкими шлепками вколачиваясь в её лоно. Совершенно пошло взвизгнув, Энни неосознанно обвила спину брата ногами, крепко прижимая его к себе, из-за чего он не мог выйти из неё, больше чем наполовину.
Парень обхватил губами один из раскачивающихся из стороны в сторону сосков, принялся посасывать и несильно прикусывать его, по своему желанию заставляя брюнетку стонать громче. На пол то и дело крупными каплями падала вытекавшая из Энни сперма, перемешавшаяся с кровью и её любовными соками и обретшая розоватый оттенок. Руки девушки безвольно обвисли, болтаясь без остановки, из-за чего цепочка наручников громко звенела, а сами браслеты натирали запястья. Энни казалось, что она вот-вот потеряет рассудок.
— Энни, взгляни, — Марк неожиданно остановился и посмотрел в сторону, на дверное зеркало шкафа с одеждой. В нём отражались два нагих, взмокших от пота, похожих друг на друга тела, соединявшихся воедино, из-за чего казалось, что это один организм. Энни увидела на своём лице гримасу удовольствия и тут у неё в голове словно что-то щёлкнуло. Стало так легко, все мысли о том, что это неправильно, о том, как ей теперь дальше жить, и даже о беременности, всё куда-то исчезло. — Мы словно две половинки единого целого, соединившиеся после долгой разлуки. Неужели, ты не чувствуешь того же, что и я? Этого… ликования?
В ответ, Энни из последних сил потянулась к лицу брата. Он был уверен в том, что сейчас она отвесит ему пощёчину, сделался грустным, но только на миг. В следующее мгновение, девушка притянула его к себе и поверхностно, робко поцеловала в губы, зажмурившись. Марк удивлённо моргнул, затем, улыбнулся, как никогда, счастливой улыбкой, и вновь задвигался.
— Всё хорошо. Тебе не нужно меня стесняться, Энни…
Тут уже Энни себя не сдерживала. Повиснув на шее брата, она прижалась к его груди, завывая в голос, стоило ему вставить поглубже. Без конца, она выкрикивала его имя, вместе с кучей глупых, пошловатых нежностей. В голову брюнетки пришла мысль о том, что ей не больно, потому что их тела идеально друг другу подходят. И всё это хорошо, всё правильно. И её стоны, и яростные подмахивания навстречу члену брата, и неприличное чавканье изголодавшегося сокровенного местечка, и шлепки по обожающей боль попке, от которых становилось лишь приятнее. Она чувствовала, что может без тени стеснения вытворять всевозможные развратные вещи, а близнец её не осудит, лишь поддержит. И это действительно казалось превосходным!
Воздух в комнате накалился настолько, что каждый вдох отдавался болью в горле. Марк резко ускорил темп, девушка вновь почувствовала, как он дрожит и пульсирует внутри неё. Вновь он вжался в девушку изо всех сил, а она сильнее стиснула ноги у него за спиной, впилась в губы, кусая, до крови. Семя, тугой струёй ударившее прямо в матку, стало последней каплей. Девушка запрокинула голову, глаза у неё закатились в экстазе, язык высунулся. Она кончала и вопила об этом, на весь дом. Окончательно выбившись из сил, Марк положил сестру на кровать, с умилением взглянул на затраханное до полусмерти выражение лица, на испачканную промежность, под которой образуется крупная лужица густой жидкости. Он лёг рядом с девушкой, зарылся лицом в смольные волосы и, взяв её за руку, провалился в сон, не заметив, как она легонько чмокает его в щёку…
====== Часть 6 ======
Писалось под Linkin Park – Roads Untraveled
Энни приоткрыла тяжёлые веки и увидела лежащего рядом близнеца. Он не спал и, похоже, любовался ей какое-то время. На лице у него было написано умиротворение, которого, обычно, достигают только буддисты, после долгих лет затворничества. Девушка вспомнила вчерашнюю ночь, со всеми её яркими подробностями, и на её щеках появился густой румянец.