Весной Дарвин перебрался в Лондон, где два года работал над «Дневником путешествий» – под таким заглавием он издал книгу, позже получившую название «Путешествие натуралиста вокруг света на корабле «Бигль»». Впервые «Дневник» увидел свет в 1839 году. Он был издан не отдельной книгой, а как часть отчета Фиц-Роя о результатах экспедиции.
Время от времени молодой ученый выступал с докладами в Геологическом обществе и вскоре был избран одним из его почетных секретарей. Он немало общался с такими крупными учеными, как Чарлз Лайель, Роберт Броун и Ричард Оуэн[5]. Параллельно с подготовкой «Дневника» Чарлз работал над еще двумя публикациями – трудами «Геологические наблюдения» и «Зоологические результаты путешествия на „Бигле“». В это время он уже всерьез задумывался о происхождении видов и стал собирать факты, имевшие отношение к данной проблеме.
29 января 1839 года Дарвин женился на Эмме Веджвуд – своей кузине. Брак был счастливым и многодетным (всего у Эммы и Чарлза родилось десять детей). В автобиографии, обращаясь к своим детям, Дарвин писал: «Все вы прекрасно знаете свою мать, знаете, какой доброй матерью она всегда была для всех вас. Она – мое величайшее счастье, и я могу сказать, что за всю мою жизнь я ни разу не слыхал от нее ни единого слова, о котором я мог бы сказать, что предпочел бы, чтобы оно вовсе не было произнесено… В отношении своей семьи я был действительно в высшей степени счастлив, и должен сказать вам, мои дети, что никто из вас никогда не доставлял мне никакого беспокойства, если не считать ваших заболеваний. <…> Мы испытали лишь единственное безмерно тяжелое горе, когда в Молверне 24 апреля 1851 года умерла Энни, которой только что исполнилось десять лет».
Фактически рассказом о лондонском периоде жизни Дарвина заканчивается история жизни ученого, и начинается история его болезни и научных трудов: «Главным моим наслаждением и единственным занятием в течение всей жизни была научная работа, и возбуждение, вызываемое ею, позволяет мне на время забывать или совсем устраняет мое постоянное плохое самочувствие. Мне нечего поэтому рассказывать о всех дальнейших годах моей жизни, кроме сведений о публикации нескольких моих книг».
Живя с женой в Лондоне, Дарвин успел написать большую работу о коралловых рифах, в которой изложил свою теорию их образования, продолжал руководить изданиями «Зоологических результатов путешествия на "Бигле"», выступал в Геологическом обществе. Кроме того, ученый продолжал собирать данные, связанные с проблемой происхождения видов И тем не менее, он писал: «За три года и восемь месяцев нашей жизни в Лондоне я выполнил меньше научной работы, чем за любой другой такой же промежуток времени в моей жизни, хотя работал с максимальным для моих сил усердием. Причиной этого были часто повторявшиеся недомогания и одно длительное и серьезное заболевание».
Чем же болел Дарвин? Как уже было сказано, еще в ранней молодости у него возникли некие болезненные проявления. Возможно, тогда они объяснялись мнительностью Чарлза, но со времени возвращения из экспедиции и до конца жизни его регулярно посещали разные по продолжительности приступы какой-то странной болезни. Недуг выражался в периодически случавшихся длительных нарушениях работы пищеварительной системы: сильных болях в области живота, приступах тошноты, рвоты. Кроме того, Дарвина мучили частые головные боли, учащенные сердцебиения, приступы слабости, иногда он терял сознание (кстати, такие же симптомы мучили в свое время Фридриха Ницше).
Споры о природе недуга Дарвина не затихают до сих пор. Врачи ставили ученому самые различные диагнозы: диспепсия, неврастения, отравление, скрытая подагра (В. Эфроимсон, к примеру, считает достижения Дарвина следствием того, что он страдал подагрой – заболеванием, в результате которого в крови накапливается избыток мочевой кислоты, что стимулирует мозговую деятельность). Некоторые врачи полагали, что во время своего путешествия их пациент заразился какой-то неизвестной науке болезнью, или же считали недуг последствием длительного плавания при сильно выраженной морской болезни. Большинство же современных исследователей склоняются к поставленному постфактум диагнозу «тревожная депрессия». К сожалению, во времена Дарвина такой раздел медицины, как психиатрия, фактически не существовал, да и до появления клинической психологии оставался не один десяток лет.
5